СУДЬБА АНАЛИТИЧЕСКОГО МЕТОДА В ИСТОРИИ МЫСЛИ

Ньютон, подчеркивая единство анализа и синтеза, усматривал в анализе способ перехода от соединений к ингредиентам, от движений к силам, от действий к их причинам. Он стремился ослабить геометрическую трактовку метода анализа у Декарта, делая акцент на экспериментальном доказательстве и на методе принципов . Лейбниц сузил значение аналитического метода, поскольку он обратил внимание на то, что при анализе может использоваться процедура обращения и найдены синтетические доказательства. Для Лейбница анализ — это искусство нахождения промежуточных идей и, отвечая на вопросы «Почему?» и «Как?», он может дать нам путеводную нить в этом лабиринте» комбинаций . Подход, отождествлявший анализ с методами причинного объяснения и универсализировавший метод геометрического анализа как метод открытия истин, присущ Гоббсу, Спинозе, Паскалю и Вольфу, который, использовав анализ без границ, подорвал доверие к геометрической методологии. И внутри, казалось бы, единой аналитической исследовательской программы существовало противоборство между различными интерпретациями аналитического метода. Ньютон, Лейбниц, Кондильяк полемизировали с картезианским пониманием аналитического метода. Беркли вообще сомневался в значимости аналитического метода, отстаивая идеалы античной математики в противовес исчислению бесконечно малых . В XVIII в. акцент делается на приоритетной значимости исключительно ана-литического метода. Для Кондильяка анализ — единственный метод приобретения людьми знанийЕго философия — это апология аналитического метода и в познании чувственных вещей, и в исследовании способностей души. Обсуждая генезис аналитического метода, он связывает его с расчленением своих действий: «Разлагая свое действие, этот человек разлагает свою мысль как для себя, так и для других; он анализирует ее, и другие его понимают, потому что он понимает сам себя» . Анализ возможен лишь благодаря существованию знаков. Языки, прежде всего языки науки, являются аналитическим методом, тем самым анализ совпадает с искусством рассуждения и искусством открытия.

Обобщая дискурсивную практику наук своего времени как практику анализа, классическая теория познания выделяет исходные начала и принципы теоретического знания. Кант вычленяет аналитику элементов рассудочного знания, без которых немыслим ни один предмет, в том числе основоположений знания, проводит различие между аналитическими и синтетическими суждениями, усматривая всеобщий принцип аналитического знания в законе противоречия. Выявляя различные уровни знания, Кант осмыслил анализ и синтез как специфические формы познавательной деятельности.

Подчеркивая единство анализа и синтеза в восхождении от абстрактного к конкретному, Гегель дал критику абсолютизации геометрических методов вообще и метода анализа в частности в «Науке логики». Противопоставление анализа как метода разложения синтезу как методу композиции сохранилось в науке XVIII— XIX вв. (Дж. Гравесанд, Д. Гершель и др.), хотя на первый план все более выдвигается осознание единства анализа и синтеза, которое и составляет жизнь науки (Гёте «Анализ и синтез»). В натурфилософии это единство было разрушено и акцент делался на синтезе тех результатов, которые были достигнуты аналитической наукой.

Метод анализа стал широко применяться в естественных и социальных науках. Так, Ж. Воден в книге «Метод легкого познания истории» (1566) на основе разделения исторического целого (гражданского порядка) на составные части предложил концепцию гражданского состояния и метода его изучения. Историю биологии можно рассмотреть как смену аналитической методологии, благодаря которой были вычленены свойства, элементы и подсистемы биологических организмов, структурно-функциональной и эволюционистской методологией. Ж. Б. Ламарк стремился построить не только лестницу морфологических форм, но и аналитическую систему человеческих знаний, вычленив семь их форм («Аналитическая система положительных знаний человека, полученных прямо или косвенно из наблюдений»).

С аналитической методологией, где метод анализа отождествлялся с разделением целого на части, связаны успехи математического анализа (исчисление бесконечно малых) и химии, в которой нашли свое применение методы анализа и которая сформировалась как аналитическая химия (Р.

В истории химии обычно выделяется ряд уровней химического анализа: анализ элементов, анализ компонентов, фазовый анализ и структурно-групповой анализ. Использование различного инструментария позволило расширить область химического анализа — дать анализ минеральных тел, органических веществ, открыть новые химические элементы и их превращения, построить химический анализ на базе атомистики, определить атомный и молекулярный вес, развить методы объемного анализа. В начале XIX в. в аналитической химии методы анализа объединяются в группы и формируются системы методов анализа.

В XX в. прежние интерпретации научного метода как единства анализа и синтеза, на которых основывалась классическая наука, оказались неэффективными, хотя целый ряд ученых и философов подчеркивали приоритетную значимость аналитического метода. Так, А. Г. Гурвич выдвинул идею о построении аналитической биологии, в которой ядром становится метод анализа — мысленного выделения инвариантов при наблюдении вариантов и фиксируются различные уровни анализа. Все же доминирующей в XX в. стала критика метода анализа и основанного на нем аналитического мировоззрения, приводящего к выделению в науках исходных элементов, функций и свойств. Эта критика в философии математики связана с Московской философско-математической школой (Н. В. Бугаев и др.). Вместе с тем в философии науки в первой половине XX в. делается акцент на логическом анализе языка науки, вычленяются различные уровни языка науки, исходные единицы его анализа (Венский кружок).

В противовес отождествлению анализа со всей методологией науки в XX в. осознаются границы анализа. Уже статистические методы, использовавшиеся при изучении массовых процессов и вероятностных распределений, потребовали модификации методов анализа. Это тем более характерно для типологии систем и структур, для исследований процессов организации и самоорганизации, для которых характерен холистский, или интегральный, подход к изучаемому целому.

Итак, классическая философия науки отнюдь не была столь гомогенна, как могло бы показаться на первый взгляд. И внутри нее существовали разные интерпретации значимости аналитического и синтетического методов: одни ученые делали акцент на аналитическом методе, другие — на синтетическом методе, третьи — на единстве того и другого метода. И все же ядром классической философии науки была аналитическая методология. Она считалась исходной и даже доминирующей. В ней усматривался критерий научности. С нею были связаны успехи и открытия научного знания — от механики до биологии, от генетики до социологии.

Аналитичность методологии определяла линейность мышления, присущая классической науке, которая предполагала пошаговое движение, непрерывное, постепенное нисхождение к исходным первоначалам и столь же непрерывное восхождение от найденных начал ко всему целому. Линейность мышления — это линейность рассуждения, или дискурса, при котором ищется гармония, целостность, стабильность целого, не допускающего ни разрывов в гомогенном евклидовом пространстве, ни каких-либо несоответствий, динамической складчатости мира. И лишь немногие представители классической мысли (первым среди них был Кант) осознали то обстоятельство, что теоретический дискурс не является столь линейным, как он представляется в геометрическом способе мысли, что он предполагает обращение к процедурам воображения, введения идеальных объектов, включение времени в акты синтеза, выхода разума за пределы опыта. Это и стало ядром философии науки XX в., который начался с разрушения в геометрии и в физике гомогенности евклидова пространства, с понимания пространства как энергетического поля.