Типы и функции диалектизмов

Принято выделять типы диалектизмов по соотношению с формой и значением слов литературного языка. Фонетическими считаются диалектизмы, отличающиеся от слова литературного языка звуковым составом и/или ударением: омман (сев.) — обман, мос (сев.) — мост, дру[х] (южн.) — дру[к], чугйн (дон.) — чугун. Словообразовательные диалектизмы имеют иную/иные морфемы, чем слово в литературном языке: никчемушный (дон.) — никчемный, обвальный (южн.) — повальный, чернй- га (сев.) — черника. Морфологические диалектизмы обладают специфическими диалектными категориями и формами. Так, слова типа дедушко (сев.) склоняются как существительные муж. — ср. рода — дедушка, дедушку и др.; поётъ, поютъ, несётъ, несуть — в окончании 3-го л. глаголов (южн.) — поет, поют и т.д.; срама (дон., ж.р.) — срам. Лексические диалектизмы представлены тремя типами: а) собственно лексические являются синонимами соответствующих литературных слов: баской (сев.-ур.) ‘красивый5, векша (сев.) ‘белка5, безлётный (дон.) ‘вечный5; б) семантические имеют другое, по сравнению со словом литературного языка, значение: баран (ирк.) ‘сорт грибов5, хам (дон.) ‘иногородний5; в) этнографические обозначают свойственные данной территории предметы быта, пищи и др.: понёва (ряз.) ‘вид юбки из пестрой домотканой материи5, курёнь (дон.) ‘квадратный казачий дом с четырехскатной крышей5, ба- раба (ур.) ‘танец5.

Синтаксические диалектизмы имеют иную сочетаемость, чем аналогичные слова литературного языка: жили о реку (сев.) — жили около реки; выйтитъ на пёнзия (дон.) — выйти на пенсию и др.

Основная функция употребления диалектизмов — отображение народной, сельской жизни в текстах художественных произведений, где они являются средством имитации народной речи.

В художественной речи диалектизмы выполняют функции речевых характеристик персонажей, отражают быт и нравы людей, живущих в данной местности, создают территориальную языковую картину мира и др.

Мелеховский двор — на самом краю хутора (‘селения’). Воротца со скотиньего база (‘двора’) ведут на север к Дону... дальше — перекипающее под ветром вороненой рябью стремя (‘стремнина’) Дона. На восток, за красноталом гуменных плетней — Гетманский шлях (‘дорога к Новочеркасску’)... С юга — меловая хребтина (‘вершина’) горы. На запад — улица, пронизывающая площадь, бегущая к займищу (‘заливной луг’) (М. Шолохов).

Или:

— Разбуди меня после первых кочетов (‘после 12 часов ночи’). — Куда в такую спозаранку (‘рань’)? — Рыбалить... — Отец говорил — конопи (‘коноплю’) молотить завтра. Нечего балагайничать (‘бездельничать’). Ишь, рыбалка (‘рыболов’)! (М. Шолохов).

Анализ диалектной лексики можно проводить на материале трех источников: 1) записей реальной диалектной речи, собранной в полевых диалектологических экспедициях в разных регионах России; 2) словарных статей диалектных словарей и 3) текстов художественных произведений, где встречаются диалектизмы. Материал определяет содержание анализа: это либо приобретение специализированного знания по предмету обучения, либо рассмотрение семантики и стилистики диалектизмов в художественной речи. 1-й и 2-й типы анализа обычно используются в специальном курсе «Диалектология»; 3-й — как правило, на практических занятиях по курсу «Современный русский язык», «Стилистика русского языка», ЛАХТ, где на материале текстов художественных произведений можно исследовать не только языковые особенности народного слова, но и его назначение, отражающее иллокуции (целеустановки) автора. В толковых словарях диалектная лексика регистрируется скупо, ее помечают как областное (обл.) или диалектное (диал.). Поэтому для корректного изучения диалектизмов, встречающихся в художественной речи, следует использовать диалектные словари. Наиболее полно диалектная лексика отражена в сводном многотомном «Словаре русских народных говоров» под редакцией Ф. П. Филина, затем — под редакцией Ф. П.Сороколе- това: В 32 т. (А—П). — М.; Л.; СПб., 1965—1998. В этом словаре помещена диалектная лексика, распространенная на всей территории России. Составлены также региональные диалектные словари разных областей России (Архангельской, Вологодской, Иркутской, Красноярской, Псковской, Приамурья, Среднего Урала и т.д.). Лексика одного говора описана в «Словаре современного русского народного говора» (деревня Деулино Рязанского района Рязанской области) / под ред. И. А. Оссовецкого. — М., 1969. Словарный состав говоров подробнее освещен в региональных словарях и словарях одного говора, поэтому рекомендуется использовать их при анализе художественных текстов с диалектными вкраплениями. Рекомендуется пользоваться теми словарями, чья территориальная лексика отражена в художественных произведениях. Тексты произведений М.Шолохова — «Словарь русских донских говоров» : в 3 т. — Изд. Ростов, ун-та, 1975—1976; 1991; Ф.Абрамова — «Архангельский областной словарь» : в 9 вып. — М., 1980—1996; В.Астафьева — «Словарь русских говоров южных регионов Красноярского края». — Красноярск, 1998; П. Бажова и В. Шишкова — «Словарь русских говоров Среднего Урала» : в 6 т. и доп. — Т. 7. — Свердловск, 1964, 1998; Свердловск; Екатеринбург, 1996; В. Белова — «Словарь вологодских говоров». — Вологда, 1983. Возможно использование и «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля : в 4 т. — М., 1978—1980 (и последующие издания), где помещено большое количество диалектных слов с указанием географического распространения.

См. таблицу 14, где дается типология диалектизмов, их семантика, функциональное назначение. Материалом для анализа служит отрывок из романа М. Шолохова «Тихий Дон»:

С той поры редко видели его в хуторе, не бывал он и на майдане. Жил в своем курене, на отшибе у Дона, бирюком. Гутарили про него по хутору чудное. Ребятишки, пасшие за прогоном телят, рассказывали, будто видели они, как Прокофий вечерами, когда вянут зори, на руках носил жену до Татарского, ажник, кургана... Разно гутарили и о жене Прокофия... жалмерка Мавра сбегала к Прокофию будто бы за свежей наквас- кой. Спустя время раскрасневшаяся Мавра... торочила на проулке бабьей толпе: — И что он, милушки, нашел в ней хорошего? Хоть бы баба была, а то так... Ни зада, ни пуза, одна страма... Глаза тусменныи, — небось, не сладко на чужой сторонушке. А ишо, бабоньки, ходит-то она... в Прокофьевых шароварах... только без лампасин... Шепотом гутарили по хутору, что Прокофьева жена ведьмачит.

Комментарии к таблице 14

1. Значения диалектизмов определялись по «Словарю русских донских говоров». — Ростов н/Д, 1991.

го

чо

to

2. Ряд диалектизмов синкретичен, т.е. совмещает в себе два/три типа:

а) майдан может толковаться как лексико-этнографический диалектизм, так как майдан ‘площадь’, ‘помещение’ (лексический д.); его целевая функция — ‘собрания казаков для решения каких-л. вопросов’ (этнографический д.); б) страма (лит. — срам) — фонетико-морфологический диалектизм: добавочный звук [т] в корне слова и сущ. жен. рода; в) лам- пасина — этнографический и словообразовательно-морфологический диалектизм; имеет знаковое значение в парадной казачьей форме: лампасы, околышек у фуражки — красного цвета, остальная форма — синего цвета; красный цвет ‘свобода’, синий — ‘цвет воды в низовьях Дона, Азовского моря, отвоеванных у турок’ (этнографический д.); включает в свой состав суффикс единичности — ин-а (словообразовательный д.); имеет значение жен. рода (лит. лампас муж. рода) (морфологический д.);

г) отбыть от {молока) — семантико-синтаксический диалектизм: отбить ‘потерять молоко’ (дон.), в литературном языке такого значения нет (семантический д.); отбить от (дон.) — глагольное управление род. падежом имени (синтаксический д.) — отбить что (лит.) — глагольное управление вин. падежом имени.

3. Специфика диалектного словообразования — от общенародных корней в говорах появились иные слова: квас-: накваска (дон.) — закваска (лит.); туе-: тусменный (дон.) — тусклый (лит.).