Буржуазная футурология о перспективах развития прав человека и гражданина

Буржуазная футурология уделяет большое внимание отношению «гражданин-государство> и тем самым — институту прав человека и гражданина.

Как и в других областях, к которым обращаются буржуазные футурологи от политологии, так и в данном вопросе отсутствует единая концепция. Авторы различной политической ориентации выдвигают проекты, зачастую взаимопротиворечивые, но объединенные налетом пессимизма и безысходности.

Обращаясь к отношению «гражданин — капиталистическое государство>, буржуазная политология оказывается перед фактом последовательного усиления политического отчуждения граждан. Сужение социальной базы монополистического государства выражается, в частности, и в том, что большинство населения ведущих капиталистических государств — несмотря на отдельные периоды политической квазиактивности (выборы)—по преимуществу играют роль пассивных зрителей в политической и государственной жизни, чуждой или прямо враждебной им. Эти возрастающие по численности слои населения ныне стоят перед принципиальным решением — или оставаться объектом манипуляций, пассивным фактором, или перейти на революционные позиции. Очевидно, что в сложных условиях капиталистического общества возможен переход не на правильные позиции рабочего движения марксистско-ленинской ориентации, а к установкам различных ле- ворадикалистских, «гошистских> движений, которые своим авантюризмом нередко играют на руку реакционным интересам правящих кругов. Тем не менее эти движения объективно свидетельствуют об обширном процессе эрозии социальной базы современного капитализма.

Преобладающая часть буржуазных политологов и го- сударствоведов уже с начала 70-х годов в условиях обострившегося кризиса отказалась от концепции «гармонического развития» отношений гражданина и государства в «обществе изобилия», популярной в предыдущие десятилетия. Ныне реалистически настроенные представители буржуазной политологии нередко приходят к частичным критическим и правильным выводам> о глубоком кризисе отношения «гражданин — капиталистическое государство». Однако они, как и защитники традиционных позиций, ограничиваются общими призывами модернизировать философскую основу и систему ценностей, определяющих данное отношение, н не предлагают каких-либо конкретных путей для разрешения кризисной ситуации.

Изучая отношение «индивид — государство» в капиталистическом обществе, необходимо также иметь в виду, что в современных условиях отмеченный нами процесс отчуждения охватывает и так называемых активных граждан, т. e. тех, кто участвует в политической и государственной жизни, хотя и на низших ступенях политического и государственного аппарата2. Продолжающаяся централизация и концентрация политической и государственной власти ведет к тому, что эти низшие звенья превращаются в исполнителей чужой воли и решений, принимаемых без их участия и учета их мнения3.

Развитие экономики и государственного управления в условиях научно-технической революции требует повышения образовательного уровня и квалификации широких слоев трудящихся, с чем правящие круги вынуждены мириться, хотя при этом и создаются предпосылки для осознания населением своей действительной общественной и политической роли в условиях капиталистического общества, в частности осознания тех непреодолимых ограничений, которые это общество ставит на пути всякого, кто не принадлежит к верхушке правящих кругов и практически исключен из участия в принятии значимых политических решений. Особенно сильно подобная двойственность заметна в низших звеньях государственного и политического аппарата, в среде технической интеллигенции и квалифицированных рабочих.

B буржуазной футурологии сложившаяся ситуация породила волну призывов к оживлению «индивидуальной инициативы» в экономической и политической областях,

12*

179

«свободы договора», «равных возможностей» — разумеется, при отсутствии элеменУарного стремления их материально обеспечить4. Звучат призывы к децентрализации политической жизни, которая должна была бы вновьлрп- близить индивида к государственной власти, к большему участию нижестоящих государственных служащих в политике и принятии политических решений5.

B то же время многие буржуазные авторы отдают себе отчет в бесперспективности попыток вернуть «золотое прошлое». Они полагают — и не без основания, — что антидемократические черты современного капиталистического государства будут углубляться и далее. Так, Д. Билл пишет, что способ принятия решений в новом обществе будет исключительно технократическим, отвечающим требованиям оптимизации, максимализации и функциональной эффективности. По его словам, «отношение между технократическим и политическим принятием решений станет главной проблемой постиндустриального общества»6, причем технократическое будет постоянно превалировать.

Французский политолог Ж. Эллюль однозначно предсказывает дальнейшее ограничение — вплоть до полной ликвидации — буржуазной демократии. По его мнению, распространенное убеждение, что будущее принадлежит демократии, — иллюзия, в действительности у нее очень мало шансов выжить. Политической иллюзией он считает и тезис о возрастании контроля над государством со стороны граждан с помощью, в частности, избирательного права, свободы слова, мнения, печати, права на объединения и т. п.7.

B концепциях буржуазных футурологов много внимания уделяется праву на объединения, а точнее — политическим партиям н «группам интересов», призванным стать средством активизации масс граждан, устранения отчуждения, но одновременно и средством навязывания «политической воли» этих организаций своим членам8.

Речь идет о таких политических партиях и «группах интересов», верхушка и бюрократический аппарат которых господствовали бы над членской массой, призванной поддерживать политическую линию, сформулированную руководством и бюрократическим аппаратом. Тем самым создавалась бы видимость участия членской массы в руководстве обществом и государством®.

Немалое место занимают споры о том, какой из двух

видов организаций — партии или «группы интересов» — займет в будущей политической системе капитализма более значительную позицию.

Одна из наиболее активно обсуждаемых буржуазными футурологами — проблема партиципации, т. e. права участия граждан в управлении обществом и государством". Задача здесь состоит в том, чтобы, провозглашая это право, одновременно свести партиципацию к конформистскому, лояльному по отношению к капиталистическому общественному строю поведению. K такому «участию» граждане должны быть подготовлены целенаправленной «социализацией»12, концентрированным воздействием средств массовой информации, политических партмй, «групп интересов».

Отвечая на вопрос, почему к проблеме партиципации привлечено такое внимание, следует учитывать ряд факторов, и в первую очередь понимание того, что развитие современного общества немыслимо без широко развитой гражданской инициативы. Следующий фактор — это идейное влияние на шнрокпе слои трудящихся капиталистических стран научно разработанной марксистско-ленинской теории об участии трудящихся в руководстве и управлении социалистическим обществом н государством. Разумеется, буржуазные концепции партиципации не имеют и не могут иметь ничего общего с этой марксистско-ленинской установкой и практикой ее осуществления в странах реального социализма, где участие трудящихся в управлении основано на объективном сочетании интересов общества, государства и гражданина. Третий фактор, оказавший воздействие на формулирование буржуазной концепции партиципации, — стремление ограничить развигие массовых движений, выступающих против капиталистического общественного строя и его главного представителя — буржуазного государства.

Западногерманский политолог и государствовед Г. By- те развивает теорию партиципации на основе, названной им «редукционистской». Его трактовка партиципации весьма туманна. Заявляя, что партиципация в принципе должна охватывать все сферы принятия политических решений, он снабжает это общее правило множеством иск- лючений. Так, оно не распространяется на решения, на принятие которых легитимированы исключительно государственные органы, в частности правительство и парламент.

Применение партиципации в других сферах автор ограничивает тем, что она не должна мешать критерию эффективности принятня решений. Эта неясная формула превращает партиципацию в средство маскировки концентрации государственной решающей деятельности в руках правящих кругов. Кроме того, концепция Вуте отдает дань технократии и элитнзму, ибо развитие партиципации поставлено им в зависимость от образования. Он откровенно говорит, что партиципация выполняет свою общественную миссию только там, где ее субъектами являются образованные индивиды, принимающие решения при превосходном знании дела. Только развитие науки, информационной и управленческой технологии дает, по его словам, реальные предпосылки для роста сознательной контрольной способности, которая служит определяющей предпосылкой партиципации.

Данный тезис в условиях современного капиталистического государства означает, что партиципация, собственно, подходяща только для высших слоев капиталистического общества. Концепция партиципации Вуте отражает в извращенной форме тот факт, что социальная база господства буржуазии в современном капиталистическом государстве необычайно сузилась. Вуте стремится найти средство, которое обеспечило бы поддержку правящим силам со стороны мелкой буржуазии. Ни о чем другом у Вуте нет и речи. Партиципацня в его понимании отнюдь не означает привлечения всех граждан, в частности рабочего класса, в процессы принятия решений в области политической н государственной. Наоборот, у него речь идет скорее о создании преград этому участию.

Необходимо отметить, что имеются теории партицила- ции, содержащие довольно острую критику капиталистического общества и государства. Носителями идеи партиципации выступают буржуазно-реформистские круги, а ее противниками — правые силы, опасающиеся использования данной концепции трудящимися и демократической общественностью.

Среди футурологических рассуждений буржуазной политологии о перспективах института прав человека и гражданина особое место занимает вопрос о социальных, экономических и культурных правах. B немалой степени это результат влияния стран реального социализма во главе с СССР, где постоянно расширяется объем материальных гарантий указанных прав.

Буржуазные футурологи заявляют, что в будущей конституции капиталистическое государство полностью реализует принципы «государства благоденствия» и «социальной справедливости»13, всесторонне гарантирует право на труд, обеспечение полной занятости в ведущих капиталистических странах к 2000 году14 и все остальные социальные, экономические и культурные права,|Б. И все это благодаря дальнейшему развитию частной инициативы и предпринимательства, основанных на частной собственности: без нее не могут существовать и развиваться остальные права и свободы граждан16. Государство будущего будет стнмулировать смешанную экономику, но и тогда предпочтение должно быть отдано частному предпринимательству, главной движущей силе «свободного» общества. Это общество и в будущем не сможет обойтись без «свободы» предпринимательства, «свободного» рынка, «свободы» поступления на работу и определения на основе взаимного соглашения работника и работодателя вознаграждения и условий труда17.

Итак, оказывается, что без свободы эксплуатации нельзя обеспечить социальные, экономические и культурные права. B действительности же как раз полная ликвидация «свободы» эксплуатации, «свободы» частной собственности и частного предпринимательства является условием обеспечения социальных, экономических и культурных прав.

2.