2.3.3 Г е н д е р н ы е п р е д у б е ж д е н и я в н е м е ц к о й к л а с с и- ч е с к о й ф и л о с о ф и и и ф и л о с о ф и и м а р к с и з м а

Европа конца 18 – первой трети 19 века представляла собой интенсивно развивающиеся индустриальные государства с индустриальной стадией развития общественного производства, с господствующими капиталистическими общественными отношениями.

В культуре и общественном сознании возникают и распространяются идеи равенства, свободы и демократии. Происходит интенсивное развитие науки, техники, искусства, формируются и выходят на историческую арену новые классы и социальные группы.

Все это способствовало формированию критического переосмысления и прогрессивному изменению во всех сферах жизни общества: экономической, политической, культурной, научной и общественной.

Эти изменения коснулись и взаимоотношений между полами. На повестке дня остро встают вопросы о разделении труда между мужчиной и женщиной, об активном участии женщины в общественных и внутрисемейных процессах, о женских правах и свободах.

Особенно ярко это проявилось в Германии, которая явилась родиной целой плеяды выдающихся ученых, определивших целое направление в философии Нового времени - немецкую классическую философию, в которой также ставились и рассматривались вопросы предназначения, особенностей и взаимоотношений полов, анализировались подходы к феминности и маскулинности

Выдающимся представителем немецкой классической философии является Иммануил Кант (1724 – 1804), оказавший значительное влияние не только на своих современников, но и на всю последующую философскую мысль. Являясь философом поистине энциклопедических знаний, Кант выдвинул целый ряд идей, которые во многом опередили время. В частности, он пытался истолковать строение и происхождение мироздания, выдвинул небулярную космогоническую теорию. В своих работах Кант впервые поставил вопрос о практическом разуме, как общем нравственном назначении человека, являющегося частью природы и стремящегося возвысится над ней для оправдания своего места в мире.

В основе трех главных сочинений Канта лежат три коренных вопроса: «Что я могу знать?» («Критика чистого разума» (1781), «Что я могу делать?» («Критика практического разума»(1788), «На что я могу надеяться?» («Критика способности суждения» (1790). На первый вопрос отвечает метафизика, на второй – мораль, на третий – религия.

Кроме того, Кант предпринял попытку в систематическом виде изложить учение о человеке – антропологию, которую он разделял на физиологическую и прагматическую. Первая изучает человека как природное создание, вторая толкует его как свободно действующее существо, стремится понять, каким он может стать в результате собственных усилий. Кантовский курс ранней антропологической науки оказал огромное воздействие на формирование новой науки. XIX в. дал огромный разносторонний материал для развития человека.

В связи с особым интересом к проблеме человека и человеческого Кант не обошел вниманием и проблему мужского и женского, которую он исследует в работах «Наблюдения над чувством возвышенного и прекрасного» (1762) и «Антропология с прагматической точки зрения» (1798).

По мнению Канта, женщинам свойственны следующие характеристики:

1. Отсутствие принципов («Я не думаю, чтобы прекрасный пол руководствовался принципами»).

2. Невежество («Некоторые женщины злоупотребляют тем правом, который предоставляет им принадлежность к женскому полу, - быть невежественным»).

3. Болтливость и неумение хранить чужие тайны («Женщина же не выдает своих тайн, хотя чужие тайны (ввиду ее словоохотливости) она хранит плохо»).

4. Женщины, в отличие от мужчин, отличаются плаксивостью («Смех есть нечто мужское, а плач нечто женское»).

5. Кроме того, «женщине, у которой, как у г-жи Дасье, голова полна греческой премудрости или которая подобно маркизе Шатле ведет ученый спор о механике, не хватает …только бороды» /107/.

При всем при этом, анализируя понятие «возвышенного» и определяя его связь с понятием «прекрасного», Кант пишет о том, что существует несколько видов природного и человеческого «возвышенного». К человеческому возвышенному относится сексуальное возвышенное. Это – облик женского пола, который одновременно является мощной разрушительной силой и вызывает сильнейшие перевороты. В этом постулате Канта четко прослеживается его неоднозначное амбивалентное отношение к женщинам. Противоположности между возвышенным и прекрасным соответствует противоположность исчезновения и возникновения.

Как видим, Кант является продолжателем ставшей уже традиционной, патриархальной традиции в философии, где женщина является существом второго сорта и не обладает какими-либо талантами и способностями.

Более того, Кант обосновывает вредность брака для жизни мужчины – философа. Он пишет, что брак - это замедленное самоубийство, дозволенный способ сократить свои дни. Одних только сексуальных отношений между супругами недостаточно, чтобы объяснить этот преждевременный расход жизненной силы. Вся семейная жизнь истощает силы /108/.

Поэтому единственно верным способом существования для мужчины, дабы не опуститься до уровня животного, является философия как бесполое искусство продления жизни, так как только философское наследие может обойтись без генов. При этом основным вспомогательным средством «размножения» у философов выступает аффилиация или дружба.

В качестве матки здесь фигурируют школы, званые обеды, салоны, университеты. Так воспроизводит себя род, который не связывают никакие кровные узы! Философствовать — значит льнуть к духовным отцам, как только появляется возможность оторваться от матери. Возрождать себя не в материнской утробе, а в духе, не с помощью семени, а посредством пневмы.

Для этого требуются особого рода юноши и воздержанные индивиды, которые решаются не производить на свет детей, отвергнуть сомнительные радости брака и всего себя посвятить передаче знания, то есть культуры. Без людей такого сорта человечество было бы подлым стадом с исключительно только генетической памятью, лишь еще одной породой животных среди других, одной простой коллективной волей к сохранению и продолжению рода /109/.

С точки зрения анализа гендерных предубеждений в немецкой классической философии определенный интерес представляют и взгляды Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770 – 1831). Одним из главных трудов Гегеля стала известная «Феноменология духа» (1807)., где автор представил первый очерк своей философской системы. Процесс сознания, по Гегелю, развивается от непосредственной чувственной достоверности ощущения через восприятие к познанию разумной действительности, которое и приводит нас к абсолютному знанию. В этом смысле реальным является только разум.

Перу Гегеля принадлежит целый ряд работ, оказавших существенное влияние на развитие всей западноевропейской философии. К ним относятся: «Наука логики» (1812–1816), учебник «Энциклопедия философских наук» (1817), «Философия права» (1821).

Гегелевская философия права и государственного строя постепенно становилась официальной философией прусского государства, и целые поколения деятелей образования, чиновников и государственных мужей заимствовали свои взгляды на государство и общество из гегелевского учения, ставшего реальной силой в интеллектуальной и политической жизни Германии того времени.

Отказавшись от «критического идеализма» Канта, Гегель пишет о возможности метафизического познания, или познания всеобщего и абсолютного через новый метод мышления – диалектический, который применим не только к научным изысканиям, но и к самой реальности.

Основным принципом гегелевской философии стала идея о том, что реальность поддается рациональному познанию потому, что рациональна сама Вселенная. В предисловии к «Философии права» содержится знаменитая формулировка этого принципа: «Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно» /110/.

Вся философия, по Гегелю, делится на логику, философию природы и философию духа. Философия духа также делится на философию субъективного духа (антропологию, феноменологию и психологию), философию объективного духа (этику, философию права и философию истории) и философию абсолютного разума (философию искусства, философию религии и историю философии).

Рассматривая проблему «мужского» и «женского», Гегель выводил женщин и связанные с ними формы бытия и сознания за сферы гражданского общества и морали. Гегель считает, что поскольку в семье складываются кровные, а не гражданские отношения, она является низшей стадией гражданского общества. А так как женщины не являются гражданами, то, соответственно, мир семьи и есть мир женщин. Отношения, которые складываются в семье, по Гегелю, носят частный характер, так как сфокусированы на муже и детях, и потому не находятся в сфере этического.

Говоря об отношении полов в семье, Гегель считает, что мужчина самой природой предназначен быть господином в семье. Для мужчины семейные отношения остаются на уровне частного, ему не приходится жертвовать своей этической жизнью. В силу того, что поле деятельности мужчины шире сферы семьи, и он, в отличие от женщины имеет дополнительную сферу активности, работая для «универсального» и «этического», мужчина имеет право на половую жизнь до брака и на супружескую неверность. Для женщины же и то, и другое является бесчестием.

В. Гегель считает, что женщины получают свое образование какими-то неведомыми путями и как бы через атмосферу представления, больше благодаря жизни, чем благодаря приобретению знаний. Мужчина же достигает своего положения лишь посредством «завоеваний мысли и многих технических стараний». В силу этого мужчины способны процветать как самосознающие существа.

Гегель считает, что женщина может приобщиться к этической жизни только путем изменения семейных отношений в этические, универсальные принципы, то есть, трансформируя свои отношения с конкретным мужем и детьми в служение принципу Семьи, Мужьям и Детям как таковым. Но это порождает конфликт между мужским/универсальным и женским/семейным сознанием. Поэтому государство подвергается опасности, когда женщины находятся во главе правительства, ибо они действуют не согласно требованиям всеобщего, а руководствуясь случайными склонностями и мнениями /111/.

Позицию Гегеля можно характеризовать как амбивалентную. С одной стороны, признавая изначальную свободу каждого человека, Гегель определял конечную цель эволюции - достижение истинной свободы. Любой человек, считал Гегель, свободен изначально. Различия и недостатки, присущие индивидам, не затрагивают сущности человека; свобода является частью самого понятия «человек».

С другой стороны, гегелевский подход к «женскому» исключает женщин из социокультурной сферы. Гегель пишет о том, что женщины отличаются от мужчин как растения от животных. На его взгляд, животное больше соответствует характеру мужчины, растение больше характеру женщины, «ибо она больше представляет собой спокойное раскрытие, получающее своим началом более неопределенное единство чувств». При этом Гегель говорит о существовании низшего женского мира как необходимой составной части гражданского общества. Таким образом, результатом двойственной позиции Гегеля по отношению к «женскому» является идея о подавлении и оттеснении феминного в область низшей, частной сферы.

С целью анализа гендерных предубеждений в классической немецкой философии обратимся к работам еще одного известного ученого - Иоганна Фихте (1762 – 1814).

Свой взгляд на проблему мужского и женского, Фихте изложил в курсе лекций «О назначении ученого» (1811). Рассматривая положение, роль и значение в обществе ученого, Фихте затрагивает и проблему мужского и женского предназначения.

В основу этих идей Фихте была положена идея о назначении человека, благодаря которой каждый человек должен стремиться к достижению идеала. Это есть путь от «эмпирического» до «абсолютного Я», путь к духовной, разумной, свободной и нравственной личности.

Миссия ученого как раз и способствует тому, чтобы приблизить человечество к приближению идеала. Основное предназначение ученого сословия заключается в осуществлении «высшего наблюдения над действительным развитием человеческого рода» и оказание «постоянного содействия этому развитию» /112, с. 42/.

Ученый, являясь лучшим представителем человечества, должен аккумулировать и передавать людям знания, необходимые для духовного и нравственного совершенствования и способствовать тем самым укреплению духовного (разумного и нравственного) начала в жизни человека и всего человеческого сообщества /112, с. 45 – 46/.

Рассматривая проблему равенства полов, Фихте пишет, что вопреки природному неравенству существует моральное равенство мужчины и женщины. Для того чтобы мужчине или женщине достичь морального равенства необходимо приобрести определенные культурные навыки. При этом Фихте подчеркивает значимость женщин, от которых, по его мнению, зависит, сможет ли мужчина стать достаточно культурным человеком для того, чтобы на основе своей учености и университетской образованности, исполнить свое высокое назначение. Таким образом, по Фихте, к осуществлению человеческого назначения должны стремиться как мужчины, так и женщины, но каждый пол должен делать это своим, специфическим способом. Затрагивая вопрос о том, каким образом принадлежность к полу связана с реальным процессом движения человечества к идеальному обществу, Фихте пишет следующее. Человеческая личность складывается в некоторое целостное образование в процессе согласования противоречий между разумом и чувственностью, духовной сущностью человека и его природными влечениями, его стремлением к свободе и подчиненностью природной необходимости. Рассматривая природные отношения между людьми, Фихте особое внимание уделяет отношению между полами и рассматривает проблему полового влечения, которое возможно только посредством установления естественного (брачного) союза между мужчиной и женщиной. «Среди разумных чувственных существ, которых мы называем людьми, - пишет Фихте, - существует только два природных отношения, оба из которых основаны на природном установлении, направленном к продолжению рода: отношения супругов друг к другу и отношение родителей и детей» /113, с. 123/.

Роль такого союза весьма существенна по нескольким причинам. Во-первых, без брака невозможно осуществление целостного человека как законченного продукта природы. Во-вторых, именно посредством этого союза происходит соединение природного и духовного, разума человека с его чувственностью, закладывается основа для победы разума над природой, т.е. свободного духа человека над его обусловленностью внешними вещами. В-третьих, помимо брачного союза не может быть осуществлено никакое нравственное воспитание человечества и, следовательно, исполнена миссия ученого. Таким образом, по Фихте, «разрешается задача: как привести человеческий род к добродетели… исключительно посредством того, что между обоими полами восстанавливается естественный союз. Помимо этого не существует никакого нравственного воспитания человечества» /113, с. 123/

В брачном союзе женщине Фихте отводит особую роль. Основываясь на том, что сама природа устанавливает неравенство, когда один пол «ведет себя только как деятельный, а другой только как страдательный» и называя женщину «вторым полом», Фихте пишет о том, что «женщина вообще не может предаваться страсти, чтобы удовлетворить собственное влечение, а так как она все-таки должна покоряться, оно не может быть ничем иным, кроме как стремлением удовлетворить мужчину. В этом действии она становится средством для цели другого, так как она не могла бы быть своей собственной целью, не теряя своей конечной цели - достоинства разума» /113, с. 121 – 122/.

Однако при этом, Фихте пишет, что поскольку «женщины суть люди» и являются такими же разумными существами, как и мужчины, то к ним нужно относиться без какого-либо ущемления их свободы. Иерархия отношений, установленная от природы, не должна препятствовать развитию женщины, ее стремлению к разумной и свободной личности /113, с. 121 – 122/.

Рассматривая «второй пол», Фихте обращает внимание на его несколько противоречивые характеристики: с одной стороны, это стремление к совершенствованию, а с другой, пассивный, страдательный характер его существования.

Данное противоречие, по Фихте, можно преодолеть через любовь, как «новой формой и ступенью» удовлетворения своего природного влечения. Фихте пишет: «Одно только страдание ради страдания противоречит разуму и совершенно уничтожает его» /113, с. 121 – 122/.

Именно в любви природное половое влечение не противоречит разумному. Любовь - это точка соединения природы и разума. В любви природа действует так же, как и нравственный закон разума. «Нравственный закон требует, чтобы себя забывали в другом, любовь сама себя отдает другому» /113, с. 122/. В любви женщина добровольно приносит себя в жертву мужчине, поскольку это соответствует ее природе и, тем самым, облагораживает свою природу. Именно в любви влечение женщины «сохраняет характер свободы и деятельности, который ему необходим, чтобы оно могло существовать наряду с разумом» /113, с. 122/.

В связи с этим женщина не только является средством для целей мужчины, но и «средством для своей собственной цели: удовлетворить свое сердце» /113, с. 122/.

Фихте считает, что в отличие от женщины «у мужчины первоначальна не любовь, а половое влечение», поэтому женская любовь облагораживает и мужчину, так как помогает ему преодолеть природное влечение и переводит его на уровень духовного, разумного и нравственного. Благодаря женщине, которая развивает в мужчине любовь, научает его любить, воспитывает его как любящее существо, природное влечение мужчины получает свое нравственное содержание. Нравственное содержание мужчины, привитое ему любовью женщины, выражается в его великодушии по отношению к ней, в отказе от полигинии, в его благородном и достойном уважения женщины поведении /113, с. 122/.

Рассматривая мужское и женское, Фихте считает, что Природа порождает тело (женский пол) и создает движущий принцип развития (мужской пол). Союз мужчины и женщины, избравших друг друга, приводит к восстановлению целостного человека. «Физический человек так же, как и человек моральный, пишет Фихте, - это не есть мужчина или женщина, но есть их единство... Не состоящее в браке лицо - человек лишь наполовину» /113, с. 125/.

Резюмируя взгляды на мужчин и женщин Фихте можно сделать следующие выводы:

1. Основное предназначение человека, будь то мужчина или женщина - стремление к совершенству.

2. Совершенства можно добиться через институт брака. Для мужчины - это условие деятельности на общественном и образовательном поприще. Для женщины - это единственное поприще, необходимое для ее самосовершенствования, так как «женщина не видит дальше любви и ее природа не идет дальше любви» /113, с. 122/.

3. Интеллектуальное и нравственное развитие мужчин и женщин должно осуществляться с детства в условиях совместного школьного обучения, основная цель которого заключается не только в передаче знаний, но и воспитании интеллектуальной любознательности, любви, милосердия ко всем людям.

4. Организованное подобным образом обучение будет способствовать совершенствованию в браке женщины, и стать условием дальнейшего интеллектуального совершенствования путем приобретения ученой профессии в стенах университета для мужчины.

5. Если мужчина является учителем и воспитателем всего человечества, то женщина – это учитель и воспитатель мужчин. Добровольно становясь средством для мужчины, женщина при этом выполняет свою истинную цель и определяет ценность своего бытия.

6. Поскольку в обществе происходит процесс взаимного обмена знаниями и непрерывный культурный обмен с целью ослабления влияния природы, то в деле воспитания и образования мужчин и женщин половые различия уже не воспринимаются как существенные. «Таким образом, посредством разума и свободы исправляется ошибка, сделанная природой; одностороннее развитие, данное природой индивидууму, становится собственностью всего рода...» /113, с. 29/. Наиболее ярым антифеминистом среди всех философов рассматриваемого периода выступает еще один представитель немецкой классической философии - Артур Шопенгауер (1788 – 1860). Основные взгляды на сущность и природу мужского и женского Шопенгауэр высказал в произведении «Афоризмы и максимы» /114/.

Исследуя проблемы этики и страданий мира, анализируя критику, суждения, одобрение и славу, рассматривая роль и место в обществе учености и ученых, исследуя самостоятельное мышление и высказывая свои мысли о физиогномике, Шопенгауэр не мог не затронуть проблему женского. Этому вопросу он посвятил целую главу своего произведения.

Главу XXVII «О женщинах» Шопенгауэр начинает с произведений Шиллера, Байрона и др., в которых поэты восхищаются женщиной и выражают ей похвалу. Шопенгауэр выражает свое согласие с мыслями поэтов о том, что «если бы не женщины, то в первые часы нашей жизни мы были бы лишены помощи, в середине - удовольствий, а в конце - утешения» /114, с. 51/.

Говоря об истинном природном предназначении женщины, Шопенгауэр пишет, что «она не предназначена для слишком большого труда ни духовного, ни телесного. Она отбывает обязанность жизни не действительным, а страдательным образом: муками родов, заботами о детях, подчинённостью мужу, для которого она должна быть терпеливою и ободряющей подругою. Она не создана для высших страданий, радостей и могущественного проявления сил; жизнь её должна протекать спокойнее, незначительнее и мягче, чем жизнь мужчины, не делаясь в сущности от этого счастливее или несчастнее» /114, с. 51/.

«Так как женщины существуют единственно только для распространения человеческого рода, и этим исчерпывается их назначение, - пишет Шопенгауэр, - то они постоянно и живут более в роде, чем в индивидуумах, и дела рода принимают серьёзнее к сердцу, чем индивидуальные. Это придает всему их существу и поступкам известное легкомыслие и вообще в корне отличное от мужчины направление, которое и обусловливает столь частый и почти нормальный разлад в браках» /114, с. 52/.

При описании женщин, Шопенгауэр использует следующие эпитеты: «ребячливы, вздорны и близоруки», «представляют из себя больших детей». Все это, по мнению Шопенгауэра, и определяет основное место женщины – «это род промежуточной ступени между ребенком и мужчиной, который и есть собственно человек».

Для обеспечения женского существования природа, на взгляд Шопенгауэра, на некоторое время щедро наградила женщин соответствующими «оружием и орудиями»: «красотою, привлекательностью и пышностью», лишь затем чтобы они могли «в такой мере овладевать воображением мужчины, чтобы он, увлекшись, честно принял на себя, в той или другой форме, заботу об их дальнейшей жизни». В силу этого девушки «единственным серьёзным призванием считают они любовь, победы и всё, что находится в связи с этим, как-то: туалет, танцы и т. п.». Однако, после рождения двух – трех детей женщина теряет свою красоту и привлекательность. По всей вероятности, по мнению Шопенгауэра, это связано с окончанием ее основной миссии – продолжением рода.

Сравнивая мужчин и женщин, Шопенгауэр пишет: «Чем благороднее и совершеннее какая-нибудь вещь, тем позднее и медленнее достигает она своей зрелости. Мужчина приобретает зрелости рассудка и духовных сил едва ли раньше двадцати восьми лет; женщина - с восемнадцатым годом. Но зато такой уж и рассудок: вполне скудно отмеренный. Поэтому женщины всю свою жизнь остаются детьми, видят всегда только ближайшее, прилепляются к настоящему, принимают видимость вещей за сущность дела и предпочитают мелочи важнейшим занятиям». Таким образом, женщина представляется Шопенгауэром, как существо, близкое к животному, отличающемуся «слабым разумом, духовною близорукостью, интуитивным (непосредственно воспринимающим) умом» /114, с. 52/.

В силу перечисленных выше обстоятельств, пишет Шопенгауэр, «всё отсутствующее, прошедшее, действует на женщин гораздо слабее, чем на нас, отчего и проистекает чаще встречаемая в них и подчас доходящая до безумия наклонность к расточительности (мотовству). Женщины убеждены в душе своей, что назначение мужчин - зарабатывать деньги, а их – тратить… Их укрепляет в этом убеждении уже то обстоятельство, что муж предоставляет приобретённое в их распоряжение для хозяйства». Однако во всем этом, по мнению Шопенгауэра, есть и хорошая сторона, которая заключается в том, что «женщина больше нас поглощена настоящим, и поэтому, если оно только сносно, лучше (полнее) им наслаждается, откуда и проистекает свойственная женщине ясность, которая ей служит для рассеяния, а в случае нужды - и для утешения обременённого заботами мужа». Кроме того, подобная женская способность и отличный от мужского способ восприятия вещей позволяет женщинам быть гораздо трезвее мужчин, которые склонны поддаваться эмоциям и страстям и преувеличивать «существующее и прибавлять воображаемое».

Женщины, на взгляд Шопенгауэра, отличаются от мужчин большим состраданием и человеколюбием, зато уступают им «в деле правосудия, справедливости и добросовестности. Вследствие их слабого разума всё настоящее, видимое, непосредственно реальное имеет над ними такую власть, против которой редко что могут сделать отвлеченные идеи, постоянные правила, твёрдо принятые решения, вообще - соображение с прошлым и будущим, с отсутствующим и отдаленным. Поэтому в них есть первое и главное условие добродетели, но недостаёт второстепенного условия, зачастую необходимого её орудия. В этом отношении их можно приравнять к организму, в котором хотя и есть печень, но не имеется желчного пузыря» /114, с. 53/.

Коренной недостаток женского характера Шопенгауэр видит в несправедливости, которая проистекает из недостаточной разумности и сообразительности, которые еще к тому же «поддерживается ещё тем обстоятельством, что они как слабейшие существа одарены от природы не силою, а хитростью: отсюда их инстинктивное лукавство и непреодолимая наклонность ко лжи».

Еще одним отрицательным женским качеством Шопенгауэр считает притворство: «природа, снабдив льва когтями и зубами, слона - бивнями, вепря - клыками, быка - рогами, каракатицу (сепию) - мутящим воду веществом, одарила женщину для самозащиты и обороны искусством притворства и всю свою мощь, выразившуюся в мужчине в телесной силе и разуме, передала женщине в форме этого дара» /114, с. 54/. Женское притворство является врожденным качеством и «свойственно почти в той же мере как умной, так и глупой женщине. По этой причине пользоваться этим качеством при всяком случае для неё так же естественно, как вышеупомянутым животным употреблять при нападении данное им оружие, причём она чувствует себя некоторым образом пользующеюся своим правом».

Женское тщеславие является еще одним отрицательным качеством, так направлено исключительно к «материальным вещам, именно к их личной красоте, к блеску, пышности и мишуре. Поэтому общество и есть их истинная стихия, которая развивает в них, особенно при незначительном уме, наклонность к расточительности». В отличие от женского мужское тщеславие зачастую другого рода, поскольку оно направлено к нематериальным преимуществам, а именно к «уму, учености, мужеству и т. п.».

Из упомянутых выше недостатков женской природы проистекают лживость, неверность, измена, неблагодарность и т.д.

Анализируя внутриполовые взаимоотношения, Шопенгауэр пишет, что «между мужчинами существует от природы простое равнодушие; между женщинами природная враждебность». Такую особенность Шопенгауэр объясняет следующим обстоятельством. Дело в том, что мужчины не имеют друг к другу так называемой «гильдейской, ремесленной ненависти, ненависти партий», поскольку живут и трудятся в самых различных областях и сферах. В отличие от мужчин, женщины вынуждены выполнять только одну функцию, поскольку имеют только одно ремесло, поэтому «уже при встрече на улицах они смотрят друг на друга, как гвельфы и гибеллины. При первом знакомстве две женщины также, видимо, относятся друг к другу с большею принужденностью и скрытностью, чем двое мужчин при таком же случае».

Рассматривая особенности общения, Шопенграуэр подчеркивает, что мужчина, «говоря с человеком даже далеко ниже его стоящим, относится к нему всё же с известною сдержанностью и гуманностью». Для женщин же характерно совсем иное поведение. «Невыносимо видеть, - пишет Шопенгауэр, - как гордо и презрительно ломается, знатная женщина в разговоре с нижепоставленной женщиной (не находящеюся у неё в услужении). Это, должно быть, происходит оттого, что различие рангов у женщин зависит гораздо более от случая, чем у нас, и может значительно скорее перемениться и исчезнуть, ибо тогда как у нас принимаются при этом в рассмотрение тысячи вещей, у них всё зависит от того, какому мужчине они понравились. Кроме того, здесь влияет также и то, что они вследствие своего одностороннего призвания стоят гораздо ближе друг к другу, чем мужчины, почему и стараются выдвинуть различие сословий» /114, с. 55/.

Еще одно существенное различие между мужчинами и женщинами проявляется, на взгляд Шопенгауэра, в том, что мужчина «стремится во всем к непосредственному владычеству над вещами или посредством уразумения, или одоления и усвоения их». Женщина же «всегда и во всем обречена только на посредственное господство, именно посредством мужа, каковым она только и может обладать непосредственно». Отсюда и их невосприимчивость и отсутствие склонности к музыке, к поэзии, к образовательным искусствам; «и если они предаются им и носятся с ними, то это не более как простое обезьянство для целей кокетства и желания нравиться». В силу этого еще ни одна женщина за всю историю существования человечества не создала ничего выдающегося.

Считая, что Природа разумно разделила человеческий род на две половины и тем самым обозначила не только количественное, но и качественное различие между полами, Шопенгауэр пишет, что все положительное сосредоточено на «мужском полюсе», а все отрицательное – на «женском»: «При всей полярности различие между положительным и отрицательным полюсами не только качественное, но в то же время и количественное».

Далее Шопенгауэр определяет истинное место женщины в обществе. Он считает, что по своей натуре женщина обречена на повиновение и полную зависимость от мужчины, которому она предоставляет руководить и господствовать над собой.

В силу этих обстоятельств «женщина Запада, именно «дама», - считает, Шопенгауэр, - находится в фальшивом положении, ибо женщине…отнюдь не пристало быть предметом почитания и обожания, держать выше голову, чем мужчина, и иметь одинаковые с ним права… Поэтому было бы весьма желательно, чтобы в Европе было опять отведено этому номеру два человеческого рода его естественное место и был положен предел дамскому бесчинству…». С этой целью женщин необходимо воспитывать «не для высокомерия, а для домовитости», так как «европейская дама есть существо, которое не должно собственно существовать; должны быть хозяйки дома и девушки, надеющиеся сделаться таковыми» /114, с. 55/.

Рассматривая функцию и предназначение материнской и отцовской любви, Шопенгауэр подчеркивает их качественное различие. Если материнская любовь является животной и инстинктивной, то любовь отца метафизична по своему происхождению. «Первоначальная материнская любовь, как у животных, так и у человека, - пишет Шопенгауэр, - есть чисто инстинктивная и прекращается, поэтому, одновременно с физической беспомощностью детей». Отцовская любовь метафизична, поскольку основывается на «привычке и разуме» и на признании в детях «своего собственного внутреннего Я» /114, с. 55/.

Шопенгауэр является активным сторонником ограничения женских прав на владение и наследование материального имущества. Он считает, что собственность, приобретаемая мужчинами большим и долгим непрестанным трудом, попадая потом в руки женщин, в течение короткого времени проматывается или расточается. Поэтому «лучше всего было бы постановить, чтобы женщины, как жены, так и дочери, наследовали постоянно только одну пожизненную, определённую ипотечным путем ренту, но отнюдь не основное имущество или капитал, кроме разве тех случаев, когда не имеется наследников в мужском поколении». С целью обеспечения контроля над расходами женщины, и поскольку женщина никогда не должна свободно располагать и распоряжаться собственно имуществом (капиталами, домами, поместьями), ей нужен постоянный опекун – мужчина.

Людвиг Фейербах (1804 – 1872) как реформатор философии оказал серьезное влияние на развитие западной философской мысли. По мнению К. Маркса: «...Фейербах... опрокинул в корне старую диалектику... Фейербах – единственный мыслитель, у которого мы наблюдаем серьезное, критическое отношение к гегелевской диалектике; только он сделал подлинные открытия в этой области и вообще по-настоящему преодолел старую философию» /115, с. 293/.

Говоря о необходимости подчинения философии человеку, Фейербах вслед за Кантом становится продолжателем антропологического принципа в философии. Именно человек, независимо от его половой принадлежности, по Фейербаху является начальной и конечной целью философии, прообразом и мерилом всего сущего. При этом философ подчеркивает материальную телесную естественную природу человека. «Я согласен с идеализмом в том, - пишет Фейербах, - что нужно исходить из субъекта, из Я, так как совершенно очевидно, что сущность мира, какой и как она для меня является, зависит только от моей собственной сущности, от моей собственной способности познания и моих собственных свойств вообще.. Но я утверждаю, что то Я, из которого исходит идеалист и которое отрицает существование чувственных вещей, само по себе не имеет существования и есть лишь мыслимое, а не действительное Я» /116, с. 23/.

Рассматривая сущность человека, и, анализируя единство человека и природы и единство человека с человеком, Фейербах, является свободным от гендерных предубеждений.

Говоря о единстве человека и природы, Фейербах подчеркивает многообразие человека. Являясь существом общественным (религиозным, государственным, историческим и т. п.), человек, прежде всего, есть существо природное, возникающее из природы. «Природа есть неотличимая от бытия сущность, человек есть сущность, отличающая себя от бытия. Неотличимая сущность есть основание сущности, отличающей себя, – таким образом, природа есть основание человека, - пишет Фейербах» /116, с. 25/. Таким образом, по Фейербаху, с одной стороны, человек, будь то мужчина или женщина, является порождением природы, так как именно природе человек обязан своим естественным существованием, а с другой стороны, человек является существом социальным, так как он есть продукт культуры и истории. «История – это исключительно процесс очеловечивания человечества…» /116, с. 30/.

Процесс «очеловечивания» человека осуществляется через общение с другими людьми, через единство человека с человеком. «Отдельный человек, как нечто обособленное, не заключает человеческой сущности в себе ни как в существе моральном, ни как в существе мыслящем. Человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся лишь на реальность различия между Я и Ты» /117, с. 31/.

В каждом человеке, будь это мужчина или женщина, проявляется единство Я и Ты. Понятие Я заключает в себе с самого начала и понятие Ты, это есть соотношение понятия субъекта – понятию объекта. Суть такого взаимодействия можно определить таким образом: именно потому, что Я есть в то же время Ты, это Ты столь же действительно и достоверно, как Я. Как пишет Деборин А.М.: «Субъект-объект Фейербаха заключает в себе в неразвернутом, так сказать, виде уже весь внешний мир, ибо признание и утверждение субъекта как объекта означает не что иное, как признание объекта субъектом, т. е. самостоятельным и независимым от мысли объектом. Раз признано объективное существование моего и чужого «я», то вместе с этим уже признана и объективная реальность всего мира» /118, с. 133/.

Анализируя телесно-чувственную сторону общения, Фейербах выделяет чувственно-физиологические особенности мужчины и женщины. При этом философ считает, что половые различия являются физиологическими основаниями личности и во многом являются определяющими, так как сам факт появления человека на свет связан с удовлетворением определенных чувственных потребностей мужчины и женщины. Таким образом, по Фейербаху, физиологическое влечение полов является объективно обусловленным и создает единство человеческого рода, единство Я и Ты, единство мужчины и женщины. «Признание индивидуума есть по необходимости признание по меньшей мере двух индивидуумов. Но двойка не имеет в себе законченности и смысла, за двумя идет три, за женой – ребенок» /117, с. 86/.

Любой человек и мужчина, и женщина имеют чувства, волю и разум. Именно в этом, на взгляд философа, и заключается сущность человека: «Но в чем же заключается сущность человека, сознаваемая им? Каковы отличительные признаки истинно человеческого в человеке? Разум, воля, сердце» /119, с. 31/.

Разум, сила воли и сила чувства являются совершенствами. Разум – это сила мышления, свет познания, сила воли – это энергия характера, сила чувства – это любовь. Эти совершенства «составляют коренные элементы», обосновывающие сущность человека и не являются «ни его непосредственным достоянием, ни продуктом. Это силы, оживотворяющие, определяющие, господствующие, это божественные, абсолютные силы, которым человек не может противостоять» /119, с. 32/. Эти силы совершенны, потому что «всякое совершенство, всякая сила и сущность непосредственно доказывают и утверждают самих себя» /119, с. 35/.

Поэтому и для мужчины и для женщины совершенно естественными являются стремления к познанию и любви. При этом мышление и чувства должны идти рука об рука. Фейербах утверждает, что только мышление, определяемое чувственным созерцанием, есть действительно реальное, объективное мышление. Мышление само по себе ничего не может знать о предметах, об их содержании, ибо только чувствам даны реальные предметы. Мышление или разум есть связь, объединение в одно целое того, что чувствам дано в разъединении. Чувственный предмет становится лишь тогда предметом разума или мышления, когда мы объединяем различные свойства вещей, доставляемые различным чувствам, в одно целое. Мы приходим в соприкосновение с внешним миром посредством чувственности. В чувственности же нам даны единичные, чувственные вещи, а не понятия, не всеобщее. Мышление восходит от частного к общему, от индивидуального к родовому, от конкретного к абстрактному. Чувственные восприятия всегда предшествуют мышлению, отдельные единичные предметы всегда предшествуют родовым, отвлеченным понятиям. «Мышление и чувственность не противостоят друг другу как два абстрактных противоположных принципа. Фейербах преодолевает и примиряет эти противоположности, которые, с его точки зрения, составляют конкретное единство» /118, с. 122/.

Этим постулатом Фейербах пытается преодолеть дуализм в восприятии «мужского» как рационального, духовного и «женского» как чувственного, телесного. С одной стороны, чувственность переходит в мышление, поскольку сущность последнего составляет всеобщее. Универсальное чувство, т. е. совокупность всех чувств, и есть мышление. С другой стороны, нет мышления без чувственности, оно составляет единство самого себя и чувственности.

Что касается проявления воли, то ее носителем, по Фейербаху, также является живой, конкретный индивидуальный человек. Воля здесь понимается не как независимое от материального мира, априорное духовное начало, а как функция телесного организма, следовательно, волей обладают как мужчины, так и женщины. Выступая в качестве функции человека как физиологического существа, воля зависит от состояния организма и от возраста, но никак не от половых особенностей. Воля «сама по себе», «чистая» воля без своего физического, материального носителя, «без тела, без жизни» – ничто. Нет воли вне человека, существующего в определенном пространстве и времени. «Моя сущность не есть следствие моей воли, а, наоборот, моя воля есть следствие моей сущности, ибо я существую прежде, чем хочу, бытие может существовать без воли, но нет воли без бытия» /119, с. 158/.

Таким образом, приняв за основу своей философии живого человека, Фейербах попытался преодолеть фаллогоцентрическую традицию в философии. По Фейербаху, любой человек, мужчина или женщина, являясь порождением природы и сочетая в себе не только природные, но и социальные аспекты своего существования, является человеком чувствующим, мыслящим и проявляющим волю.

Фридрих Ницше (1844 – 1900) – выдающийся немецкий философ, родоначальник «философии жизни», которая оказала существенное влияние не только на западную, но и на всю мировую культуру и философию.

С точки зрения изучаемой проблемы в философии Ницше можно выделить его произведение «По ту сторону добра и зла» (1886), в котором отражены важные аспекты, связанные с исследуемым нами вопросом /120/.

Первый аспект – идея о стремлении к власти. По мнению Ницше, для возникновения целостного мировоззрения только лишь разума, как универсального «органа» философии недостаточно. Для этого необходимо философствование, вытекающее из полноты переживания жизни, как стремления к власти и специфической «воли к аккумуляции силы». Поэтому, по Ницше, хорошо все то, что повышает значимость власти и волю к ней. Воля к власти является «правом сильного». Соответственно, все, что происходит из слабости, является плохим. Таким образом, Ницше соизмеряет ценность жизни с уровнем «воли к власти» и определяет природное неравенство людей различием их жизненных сил и «воли к власти». Отсюда и осуждение христианской морали с ее идеей любви к ближнему. По мнению Ницше, любовь к ближнему противоречит природе, которая любит силу.

Второй аспект философии Ницше связан с идеей сверхчеловека. Его философия - это протест против измельчания и вырождения человека. Это уникальный и всей жизнью осуществленный эксперимент саморазрушения «твари» в человеке для созидания в нем «творца», названного сверхчеловеком. Сверхчеловек – это человек будущего, которого характеризует воля к власти, проявляющаяся в половом влечении, в злобе, вражде, алчности и мстительности. Поскольку сверхчеловек рождается в борьбе «расы рабов» и «расы господ», то для получения власти он использует ложь, насилие и эгоизм. Лишь преодолев все человеческое в человеке, можно достигнуть уровня сверхчеловека, которого отличает свобода от общественной морали и способность преступить законы, которые чужды ему.

Третий аспект - проблема морали. В своей работе Ницше говорит о двух основных типах морали: «морали господ», которая основывается на силе и стремлении отстоять свои права и «морали рабов», которая исходит из слабости и смирения. Возникновение и функционирование данных типов морали Ницше связывает с проблемой неравенства – четвертым аспектом его философии. Ницше считает, что люди не равны по природе, поэтому выживают сильнейшие, а слабые должны погибнуть.

Перечисленные выше аспекты философии Ницше нашли отражение и в его взглядах на проблему «мужского» и «женского». Как и многие западные философы Ницше воспринимает женщину с точки зрения двух позиций: женщины – матери и женщины – жены.

Определяя роль и значение материнства для каждого человека, Ницше пишет: «Каждый носит в себе образ женщины, воспринятый от матери; этим определяется, будет ли человек почитать женщин вообще, или презирать их, или в общем относится к ним равнодушно» /121, с. 232/.

Женщина – мать, на взгляд Ницше, «легко ревнует своих сыновей к их друзьям…Обыкновенно, - считает он, - мать любит в своем сыне больше себя, чем самого сына». При этом «иная мать хочет иметь счастливых почитаемых детей, иная – несчастных: ибо иначе не может обнаружиться ее материнская нежность» /121, с. 233/.

В анализе женщины – жены Ницше является приверженцем традиционных патриархальных взглядов на природу и предназначение мужчин и женщин. При этом, однако, Ницше не отрицает возможность того, что и женщины могут быть совершенными и умными. «Совершенная женщина, - пишет Ницше, - есть более высокий тип человека, чем совершенный мужчина, но и нечто гораздо более редкое» и далее «против мужской болезни самопрезрения вернее всего помогает любовь умной женщины» /121, с. 232 – 233/.

Хорошая жена, по мнению Ницше, должна быть «подругой, помощницей, родительницей, матерью, главой семьи, управляющей хозяйством и, быть может, даже отдельно от мужа должна заведовать своим собственным делом или должностью». Однако, Ницше считает, что такая жена может существовать лишь в браке будущего, основной целью которого будет созидание и воспитание нового поколения. Для современной же женщины это не характерно. Тем более, что, по мнению Ницше, при вступлении в брачные отношения «мужчины обыкновенно несколько опускаются, когда берут себе жен, тогда как жены несколько повышаются в своем уровне» /121, с. 234/. Через брачные отношения «жена хочет стать знаменитой через мужа, муж – стать любимым через посредство жены». Наличие и достижение подобных личных целей в браке способствует его укреплению, считает Ницше /121, с. 235/.

В целом же, по мнению Ницше, женщины более чем мужчины склонны подчиняться общественной воли и идти на поводу общественной морали, женщины, в отличие от мужчины, более зависимы и проявляют способность к подчинению, через которое женщины «сумели обеспечить себе гораздо большую выгоду и даже господство» /121, 238/. По Ницше, для женщин характерно «стремление стать функцией. Мужской идеал – ассимиляция и возобладание либо сострадание (культ страдающего Бога)» /121, с. 637/. Женщины, по мнению Ницше, отличаются почитанием и признанием силы и власти. Женщины, считает Ницше, «в течение тысячелетий привыкли выступать перед всякой властью согнувшись, со сложенными на груди руками, и порицают всякое восстание против общественной власти» /121, с. 247/.

Ницше сомневается в наличии у женщин способности к труду: «Многие люди, а в особенности женщины, - пишет он, - не испытывают скуки, потому, что они никогда не умели порядочно работать» /121, с. 233/.

Описывая интеллект женщин, Ницше говорит о том, что он «характеризуется полнейшим самообладанием, присутствием духа, использованием всех выгод» /121, с. 237/. «У многих женщин, как у медиумических натур - пишет Ницше, - интеллект проявляется лишь внезапно и толчками, притом с неожиданной силой…отсюда их вера в наитие» /121, с. 638/.

Рассматривая различия «мужского» и «женского» интеллекта, Ницше пишет: «…женщинам принадлежит рассудок, мужчинам – склад души и страсть». На взгляд Ницше, женщины, в отличие от мужчин, «гораздо более личны, чем объективны», поэтому им не присуща логика /121, с. 240/. В силу определенных обстоятельств, а именно в наличии у женщин незнания науки и пренебрежения к ней, женщинам, по мнению Ницше, не желательно «доверять политику и отдельные части науки (например, историю)» /121, с. 239/. Если женщины проникнут в науку и политику, то наступит эпоха, «когда основным мужским аффектом станет гнев – гнев о том, что все искусства и науки затоплены и загрязнены неслыханным дилетантизмом, философия загублена умопомрачающей болтовней, политика стала более фантастической и партийной, чем когда-либо, общество находится в полном разложении..» /121, с. 244/. Такая печальная картина, по мнению Ницше, ждет человечество, если женщины откажутся от старых традиций и начнут отвоевывать сферы приложения мужского интеллекта.

Таким образом, во взглядах на природу «мужского» и «женского» Ницше является сторонником традиционного фаллогоцентрического подхода, где первостепенная роль отводится мужчине, а женщина, по-прежнему, представлена в подчиненной, зависимой позиции.

С точки зрения исследуемой проблемы безусловный интерес представляют взгляды известных немецких философов, родоначальников марксизма - Карла Маркса (1818 – 1883) и Фридриха Энгельса (1820 - 1895).

В качестве предпосылок, приведших к возникновению марксистской философии, можно назвать возникновение машинного труда; появление класса пролетариев; идеи немецкой классической философии (исторического развития и принципа противоречия как его движущей силы); взгляды классической буржуазной политической экономии; труды социалистов-утопистов, а также достижения естественных наук конца XVIII–XIX вв. (открытие закона сохранения и превращения энергии, создание теории клеточного строения организмов, эволюционное учение Дарвина).

В своей работе «От Фихте до Ницше» исследователь Фредерик Коплстон пишет: «Сталкиваясь с идеями Маркса и Энгельса, историк философии находится в весьма затруднительном положении. С одной стороны, современное влияние и значение их философии настолько очевидны, что нередкая практика, когда она удостаивается чуть больше, чем мимоходного упоминания в связи с развитием гегельянства левого крыла, едва ли представляется оправданной. В самом деле, кажется более адекватным рассматривать ее в качестве одного из значительных современных воззрений на человеческую жизнь и историю. С другой стороны, было бы ошибкой оказаться до такой степени загипнотизированным несомненной важностью коммунизма в современном мире, чтобы вырывать его базисную идеологию из ее исторического окружения в философии XIX столетия. Марксизм действительно живая философия в том смысле, что он вдохновил, дал толчок и придал последовательность силе, которая, хорошо это или плохо, но оказывает значительное влияние в современном мире. Сегодня он принимается, хотя, несомненно, с различной степенью убеждения, большим количеством людей» /122, с. 436/.

Важной особенностью в работах Маркса и Энгельса по поводу исследуемой проблемы является их апелляция не столько к индивиду, будь то женщина или мужчина, который должен быть наделен всеми гражданскими правами и свободами, сколько к массам – массам тружеников. Философы считали, что идея «естественного назначения» пола по существу маскирует особого рода «производственные отношения» - отношения воспроизводства человеческого рода. Рассматривая человека в совокупности всех его общественных отношений, Маркс и Энгельс, говорят о том, что люди, ежедневно заново производящие свою собственную жизнь, начинают производить других людей, размножаться. Таким образом, люди вступают в семейные отношения, в отношения между мужем и женой и родителями и детьми. Таким образом, по мнению философов, производство жизни - как собственной, посредством труда, так и чужой, посредством деторождения - выступает сразу же в качестве двоякого отношения: с одной стороны, в качестве естественного, а с другой - в качестве общественного. Таким образом, воспроизводство человеческого рода связано не с «таинством» пола, а с тем, что они являются одновременно и природными, биологическими, и социальными.

Кроме этого воспроизводство человеческого рода является еще и отношениями социального неравенства, вытекающего из неравного и несправедливого разделения труда, при котором жена и дети фактически являются рабами мужа и отца. Поэтому любая форма традиционной семьи автоматически воспроизводит отношения господства-подчинения.

Таким образом, марксистская философия выступила в качестве научно-теоретической системы, выражающей мировоззрение угнетаемого класса. Критически переработав и обобщив предшествующие достижения философии, науки и общественной практики, Маркс и Энгельс впервые в истории познания сделали философию непосредственным орудием социального действия. По своим функциям марксистская философия есть мировоззрение, а также методология познания объективного мира и революционного действия. Обычное философствование не может изменить ситуации, сложившейся в обществе. Мысль должна перетекать в действие, то есть в социальную революцию. Проникнув в массы, философия поможет пролетариату освободить не только себя, но и общество в целом. В этом смысле человек, с точки зрения марксистской философии, является не созерцательным, а деятельным существом.

Еще одной важной заслугой марксистской философии, на наш взгляд, являются первые за всю историю существования западной философии, попытки объяснения гендерного неравенства в обществе с позиций исторического, эволюционного и экономического подходов.

Рассматривая проблему развития человеческой культуры, Маркс и Энгельс пишут о первоначальном разделении труда в половом акте /123/.

Позже в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884), Энгельс дает более обширный философский анализ возникновения гендерного неравенства /124/.

Рассматривая вопрос о происхождении государства, Ф.Энгельс связывает этот процесс с возникновением семьи и выделяет три формы брака: период дикости с групповой формой брака, период варварства с парной формой брака и период цивилизации, с характерной для него моногамией в брачных отношениях.

Если для ранних форм брака, по Энгельсу, был характерен матриархат, то по мере развития цивилизации, накопления богатства и возникновения частной собственности, женщины начинают сдавать свои позиции. Поскольку добытчиком частной собственности являлся мужчина, то, соответственно, и он являлся ее хозяином. Так, отмечает Энгельс, мужчина превратил женщину в свою рабыню и главную служанку. Энгельс пишет: «с торжеством частной собственности над общей и с появлением заинтересованности в передаче имущества по наследству господствующее положение заняли отцовское право и моногамия, тогда заключение брака стало целиком зависеть от соображений экономического характера» /124, с. 96/.

Анализируя положение своих современниц, Маркс и Энгельс доказывали, что промышленная революция создала пре6дпосылки для независимости и самостоятельности женщин, поскольку последние, так же как и мужчины, являются наемными работниками. Подобная ситуация разрушает основы старой семьи и традиционных семейных отношений, обрекавших женщин на подневольное существование. В этом философы видят позитивный смысл наемного женского труда.

Поскольку женщины являются наемными работниками и принадлежат к классу пролетариев, то их положение есть положение классовое. Поэтому задача их освобождения от социального неравенства совпадает с задачей освобождения пролетариата. Уничтожение любых форм эксплуатации и угнетения – общая цель пролетариев и женщин. Только в обществе, свободном от эксплуатации и угнетения возможны равноправные отношения между мужчинами и женщинами, считают Маркс и Энгельс.

После уничтожения капиталистического производства и созданных им отношений собственности путем социальной революции будет провозглашена полная свобода при заключении браков, поскольку будут уничтожены все побочные, экономические соображения, оказывающие теперь еще столь громадное влияние на выбор супруга. Тогда уже не останется больше никакого другого мотива, кроме взаимной склонности. Поэтому, как только отпадут экономические соображения, вследствие которых женщины мирились с этой обычной неверностью мужчин, - забота о своем собственном существовании и еще более о будущности детей, - так достигнутое благодаря этому равноправие женщины, судя по всему прежнему опыту, будет в бесконечно большей степени способствовать действительной моногамии мужчин, чем полиандрии женщин.

Подводя итоги развитию идей женского равноправия в марксизме, французский социолог Э. Морен напишет, что попытка рассмотреть проблему угнетения женщины с помощью категорий классового анализа является упрощением. Эта проблема сложилась в доклассовую, а может быть и доисторическую, эпоху и имеет не столько социологический, сколько антропосоциологический характер /125, р. 134/.

На наш взгляд, несмотря на всю актуальность и важность рассматриваемых для того времени вопросов, слабым звеном марксистского подхода является идея о социальном революционном преобразовании мужчин и женщин. Социальная революция может изменить политический или экономический строй, но ожидать революционных мгновенных преобразований в сознании людей очень трудно, поскольку они возникают и формируются на основе более серьезных и глубинных оснований, исследованию которых можно посвятить не одну научную работу. Резюмируя данный параграф можно сделать следующие выводы.

1. В немецкой классической философии и философии марксизма человек представлен как целостное существо, в единстве его природных и культурных характеристик.

2. Актуальность и важность исследования проблем пола, рассмотрение специфики «мужского» и «женского» и взаимоотношения полов для философов рассматриваемого периода является несомненной.

3. В гендерных предубеждениях классической немецкой философии можно обнаружить те же тенденции, которые были характерны для всей предшествующей западной философии.

1) фаллогоцентрическая тенденция, нашла отражение во взглядах И. Канта, Ф. Гегеля, И. Фихте и Ф. Ницше.

Так, И. Кант считал, что женщина – существо, во многом отличное от мужчины, и поэтому мужчина может прожить без женщины, так как брак с женщиной это медленное самоубийство.

По мнению Ф. Гегеля, женщину необходимо исключить из сферы социального в низшую семейную сферу, поскольку она не способна к продуцированию «духовного опыта».

В идеях И. Фихте звучит мысль о женщинах, как представителях «второго пола» и служащих, в первую очередь, для удовлетворения мужских потребностей.

В философии Ф. Ницше женщина также предстает существом, во всех отношениях стоящим ниже мужчины. Ее предназначение быть хорошей женой и подругой для мужа и прекрасной матерью для детей. Включение женщины в общественную, политическую и научную жизнь, по мнению Ницше, может привести человечество к хаосу.

2) антифеминистская тенденция прослеживается во взглядах А. Шопенгауэра, который утверждает, что женщина занимает промежуточное положение между ребенком и мужчиной и ее природное предназначение – продолжение рода, благодаря чему она и существует. По Шопенгауэру женщина неразумна, отличается притворством, лживостью и непостоянством. В силу этих причин Шопенгауэр активно выступает за ограничение определенных свобод женщины, в частности, за ограничение права наследования.

3) эгалитарная тенденция просматривается в идеях Л. Фейербаха, который пытается преодолеть дуализм в восприятии «мужского» как рационального, духовного и «женского» как чувственного, телесного, рассматривая их в тесной взаимосвязи.

Эгалитарные тенденции прослеживаются и в философии марксизма, которая выступает за равноправие мужчин и женщин и борьбу за такое социальное равноправие.

Анализируя возникновение и развитие гендерных предубеждений в эпоху Нового времени можно сделать следующие выводы. Культура и философия Нового времени характеризуется безусловным прогрессом в социальной, экономической и политической сферах. Однако, несмотря на такой прогресс, культура этой эпохи в целом не привнесла революционных изменений в сложившуюся систему гендерных отношений и не произвела кардинальных изменений в общей гендерной картине общества.

Как и в предыдущие эпохи, в культуре Нового времени существовала традиция, согласно которой женщина рассматривалась как нечто вторичное по отношению к мужчине вследствие ее биологических задатков и предназначения.

Сложившиеся к началу Нового времени представления о женщине наложили существенный отпечаток на идеи многих философов данной эпохи.

Женщину по-прежнему ориентировали только на выполнение ее биологических функций и предназначений. Прежде всего, она должна быть хорошей женой и матерью. Все обучающие и образовательные программы были нацелены на то, что женщину готовили быть спутницей мужчины в быту, на овладение набором определенных навыков, стимулирующих природные женские качества и способных дать женщине шанс устроить личную жизнь. Общественная польза такого обучения объяснялась возможностью стать хорошей супругой для своего мужа.

Философы Нового времени в своем большинстве по-прежнему находились в плену собственных предубеждений, направленных против женщин и возникших и сформированных на почве предшествующей философии Античности, Средневековья и Просвещения. Ориентируясь на образцы и идеалы мужского и женского поведения, философы Нового времени практически не изменили общественного мнения относительно гендерных предубеждений. В целом женщина по-прежнему рассматривалась и воспринималась как определенно низшее по сравнению с мужчиной существо, со свойственными ей внешностью, чертами характера и интеллектом.