НОВЫЕ ТЕНДЕНЦИИ B РАЗВИТИИ КАПИТАЛИЗМА B ОСМЫСЛЕНИИ СОВРЕМЕННИКОВ

Становление и развитие монополистического капитализма в начале XX в. в Западной Европе и США, новая роль монополий в хозяйственной жизни породили обширнейшую литературу, посвященную этим процессам. C позиций разных теоретических школ и политических направлений многопланово изучалась и освещэлаоь конкретика происходящего. Ee стремились осмыслить или во всяком случае интерпретировать не только применительно к настоящему, но и по отношению к преодолеваемому им прошлому и в перспективе на будущее. Широкое распространение получил термин «империализм». Он стал употребляться и для обозначения захватнической политики, экспансии как одного из возможных видов внешней политики, и как характеристика политики, свойственной новой стадии капитализма, и как обозначение этой стадии вообще в качестве «империалистической стадии», или эпохи, стадии империализма.

Наибольшую значимость осмысление новой стадии капитализма — империализма — получило в работах не апологетов происходящего, а, как обычно, авторов, критично его анализирующих. B первую очередь это был Дж.А. Гобсон и ряд исследователей из рядов социал-демократии того времени.

Дж.А. Гобсон (1858—1940), тогда британский либерал, а позднее лейборист, исследовал новые процессы развития капитализма в своей книге «Эволюция современного капитализма» (1894), во многом переписанной заново для издания 1906 г. и дополненной обширным разделом в издании 1916 г. Однако наиболее известной стала его книга «Империализм» (1902). B ней, будучи принципиальным сторонником фритреда и противником империалистической экспансии, ондал наиболее обстоятельное и критичное рассмотрение «современного империализма» конца ХІХ—начала XX в.

Гобсон считал, что этот «агрессивный империализм» в отличие от прежнего колониализма — политика территориальных захватов или удержания силой своих сфер влияния. Притом на место стремления создать единую могучую империю пришли теория и практика соперничающих империй, стремящихся к политической экспансии и коммерческой наживе, с преобладанием интересов не торговых, а финансовых, размещения капитала. Соответственно Гобсон уделял значительное внимание опровержению оправдания империализма различными доктринами, противостоял попыткам его «научной защиты».

B империализме Гобсон усматривал результат «огромного роста сбережений, ищущих выгодного помещения», связывал его с процессами концентрации производства и образования монополий. Проведение империалистической политики, по его словам, определяется стремлением промышленных, торговых и финансовых монополий обеспечить себе за счет государства и при его помощи особые рынки для избыточной массы своих товаров и капиталов. По мнению Гобсона, империалистическая экспансия нс является неизбежной, ибо мешает поглощению товаров и капиталов внутри страны не прогресс промышленности, а плохое распределение доходов. Экономически империализм коренится в «избьггочных сбережениях» за счет монопольной прибыли, ренты и других «исключительных», непроизводственных, нетрудовых доходов. B результате в экономике капитализма важнейшим фактором становится вывоз капитала, доходы от него многократно превышают прибыли от внешней торговли, открываются перспективы не только эксплуатации других стран, но и вмешательства в их политическую жизнь.

Особое внимание Гобсон уделял монополистическому финансовому, т. e. денежному капиталу. Речь у него шла о «финансовых королях», «крупных банкирских домах» и их «космополитической организации», которые обычно могут фактически контролировать бизнес, куда вкладывают деньги, от них зависит всякий крупный политический акт, они могут управлять всей международной политикой. Их главное дело, считал Гобсон, крупные спекуляции на денежном рынке. Именно «спекулянты и финансовые дельцы... являются самым серьезным, единственным в своем роде фактором в экономике империализма».

Всесильные финансовые дельцы составляют «центральную руководящую и направляющую силу» империализма, с которым, как показывал Гобсон, отождествляют свои интересы и иные капиталисты. Большинство их представителей пользуются от этой политики выгодой в виде доходов и должностей, связанных с нею расходов на военные нужды, на армию и государственный аппарат. K ним примыкает также «большая группа лиц торговых и свободных профессий», ищущих прибыльных дел и занятий. «Те же самые мотивы действуют и у некоторых определенных разрядов рабочих», ибо самые важные отрасли промышленности зависят от правительственных заказов.

Экономические мотивы с некоторой примесью идеализма, по наблюдениям Гобсона, «создают корыстный уклон в сторону империализма во всех образованных классах... с особой силой проявляются в военных, духовных, академических и чиновничьих кругах». Осуществление империалистической экспансии дает возможность выдвинуться энергичным людям, любителям приключений и неудачникам. Открываемое таким образом новое поле для человеческой деятельности, считал Гобсон, является могучей движущей силой империализма, а увлечение территориальной экспансией может быть даже искренним, питаемым чувством патриотизма.

Гобсон отмечал, что отношение масс к войне принимает форму джингоизма (от «джинго» — клички британских воинствующих колонизаторов, империалистов, шовинистов), становящегося «душой особого рода патриотизма, который может подвигнуть на какое угодно безумие или преступление».

«Финансовые заправилы» стремятся обеспечить империалистическому курсу сочувствие и даже активную и восторженную поддержку всего народа отчасти призывами исполнитъ высокую «цивилизаторскую миссию», а главным образом игрой на примитивных инстинктах. Империализм, подчеркивал Гобсон, отвлекая энергию народа от внутренней политики к внешней, основан на упорном извращении действительных фактов, на сокрытии движущих им сил, которые действуют через партии, прессу, церковь, школу, при поддержке академической науки. Ho самая серьезная опасность империализма, по словам Гобсона, заключается «в современном умонастроении народа, который приучил себя к... обману и сделался неспособным к самокритике».

Bce это, как фиксировал Гобсон, способствовало развитию «процесса империализации», совершавшегося и экстенсивно — как «территориальное расширение», и интенсивно — как усиление власти метрополии над сферами влияния и протекторатами. Он делал вывод и о возможных конфликтах, вооруженных столкновениях за передел уже захваченного, предостерегал, что империализм не только требует поддержки милитаризма с его огромными расходами, но и «сулит разорительные войны в ближайшем будущем».

Обобщая характеристику воздействия империализма на общественную жизнь, Гобсон, приводя многочисленные доказательства, отмечал «его органическую склонность к безграничной олигархии в области политики и к паразитизму в области экономики». Он акцентировал внимание на опасности «возникновения самоуправной международной олигархии, которая под маской “цивилизации” приучилась бы жить, паразитируя на низших расах, перекладывая на них “ради их собственного блага” самую тяжелую и грязную работу в промышленной области». Предупреждал, что объединение западных государств в формо «Европсй · ской Федерации Всликих Держав» «сможет создать чудовищную опасность паразитизма Запада», а законы развития «обрекают паразита на атрофию, вымирание и полнейшее исчезновение», как было с Римской империей. Обращал внимание на опасность «современного империализма» и для будущности существующих империй, ибо он толкает их к развалу, отторжению колоний вместо образования с метрополией «федерации равноправных государств».

Вместе с тем Гобсон полагал допустимой «типичную форму современного империализма» в тех случаях, когда «организованное представительство культурною человечества» решает, что тем самым обеспечиваются не особые интересы осуществляющей империализм нации, а безопасность и прогресс мировой цивилизации одновременно с «улучшением и возвышением характера» туземного населения.

Отвергая империализм и его пагубные последствия, Гобсон считал, что со всем этим можно было бы покончить, лишь отняв «излишки нетрудовых доходов» и передав их либо рабочим — путем повышения заработной платы, либо через систему налогов — на государственные расходы, а в общем — для роста потребления. Осуществить такие преобразования он считал возможным путем социальных реформ, которых имущие классы зря «так боятся».

B этой связи Гобсон считал, что монополизация производства при всех своих негативных последствиях «прокладывает вместе с тем дорогу и облегчает дело социального контроля». Пройдя «постепенно его фазы», производство, ориентирующееся на обыденные потребности, превратится в общественное. Такую «растущую социализацию индустрии нужно рассматривать как естественное приспособление общества к новым условиям машинного производства».

Поскольку на пути социальных антиимпериалистических реформ стоит власть империалистических сил, подчиняющих себе правительственный аппарат, она «может быть парализована, — по мнению Гобсона, — только политикой, руководимой народом и в интересах народа, осуществляемой через его представителей, над которыми он может действительно осуществить свой контроль», хоія способность народа создать подобную демократию Гобсон полагал сомнительной.

B противоположность развивающемуся империализму Гобсон отстаивал прежний, фритредерский курс, надеясь, что «народы, перестав соперничать пушками и тарифами, будут соперничать своими чувствами и идеями». Он считал вполне возможным возникновение еще при жизни будущего поколения «такого международного единения капитала, которое сделает войны между западными народами совершенно невозможными». K этому могло, по его мнению, привести то, что «современная наука милитаризма деласт войны между “цивилизованными” державами чересчур дорогостоящими», и к тому же «международная кооперация» среди финансовых и крупных промышленных магнатов, оказывающих все большее влияние на политику своих государств, быстро активизируется, чему может способствовать и совместное «участие в эксплуатации великого Востока».

B надеждах и упованиях Гобсона было мало реального для начала XX в. Вместе с тсм содержащийся в его трудах экономический, политический, социологический, идейно-теоретический, культурологический анализ, развернутое описание и характеристика основных черт, особенностей империализма того времени создали базу для последующих работ об империализме, капитализме, тенденциях дальнейшего общественного развития.

Основополагающее место в мировой литературе начала XX в. о новой стадии развития капитализма занимал фундаментальный труд P. Гильфердиига (1877—1941), одного из самых известных в социал-демократическом движении экономистов, придерживавшегося умеренных взглядов. Книга «Финансовый капитал. Исследование новейшей фазы в развитии капитализма» (1910) была в основном закончена им уже в 1905 г.

B своем исследовании Гильфердинг стремился дать научное объяснение «экономических явлений развития новейшего капитализма». Его характерной особенностью он считал «те процессы концентрации, которые обнаруживаются, с одной стороны, в “уничтожении свободной конкуренции” посредством образования каргелей и трестов, а с другой — во все более тесиой связи между банковским и промышленным капиталом», благодаря чему «капитал... принимает форму финансового капитала» — «наивысшую... форму проявления капитала». Складывается господство финансового капитала.

Проблематика эта вписана Гильфердингом в широкие рамки экономического исследования, включающего теорию денег и кредита, теорию экономических кризисов, в особенности B связи C развитием монополий, рассмотрение влияния происходящего на экономическую и политическую структуру капиталистического общества. Специально проанализирована политика финансового капитала (империализм) и историческая тенденция финансового капитала к социализму.

Идя в своем исследовании от рассмотрения денег, их обращения и кредита, роли банков, Гильфсрдинг обстоятельно, детально анализировал такой институт, как акционерные общества, новые пути их обогащения, в том числе контроль над чужим капиталом и распоряжение им. Гильфердинг обращал внимание на происходившие в этой связи перемены в отношениях собствсн- ности, которая, по его оценке, осе более «отрешается отвсякого отношения к производству».

Одну из принципиально новых особенностей происходящего в экономике Гильфердинг усматривал в новой роли банков, на базе которой и развивается финансовый капитал — «капитал, находящийся в распоряжении банков и применяемый промышленниками». Соответственно «капиталистический магнат, финансовый капиталист все более объединяет в своих руках власть над всем национальным капиталом... присваивает себе плоды общественного производства». Возникает «финансовая аристократия», которая объединяет в личной унии хозяев промышленности и банков.

B «Финансовом капитале» детально исследовалась монополизация производства как исторический процесс на основе его концентрации; рассматривались формы монополий, их эволюция; анализировалась проблема «монополии и конкуренция», воздействие развития монополий на анархию производства. Гильфердинг считал, что монополии в состоянии ее ограничить, но хотя может быть достигнуто регулирование производства в отдельных отраслях, не уничтожается анархия производства в целом. Монополии не в состоянии воспрепятствовать возникновению кризисов, но могут их модифицировать и переложить связанные с ними тяготы на немонополизированные отрасли промышленности.

C процессами монополизации, по мнению Гильфердинга, связаны и изменения в вывозе капитала, их возможность и необходимость. Он специально анализировал сущность и формы вывоза капитала, последствия для стран его вывозящих и ввозящих, политику финансового капитала на присваиваемых им «хозяйственных территориях», связанное с этим обострение национального гнета. Рассматривал Гильфердинг и государственную политику повсеместного «вмешательства, чтобы весь мир превратить в сферу приложения своего финансового капитала». Он особо выделял «идеологию империализма», характерную тем, что «финансовый капитал хочет не свободы, а господства», в том числе по отношению к «своему» рабочему классу. «Ответом пролетариата на экономическую политику финансового капитала, на империализм, может быть, — подчеркивал Гильфердинг, — не свобода торговли, а только социализм». При этом выяснялись и трудности в реализации такой задачи, и новые возможности, появлявшиеся в «эпоху империализма».

B своем исследовании Гильфердинг показал, что «развитие финансового капитала в корне меняет экономическую, а вместе с тем и политическую структуру общества». Он подчиняет себе государство как непосредственно, так и путем подчинения интересов других классоо своим интересам. «Финансовый капитал в его завершении, — гласил вывод Гильфердинга, — это высшая ступень полноты экономической и политической власти, сосредоточенной в руках капиталистической олигархии». B то же время, считал он, происходит переход «в последнюю фазу капитализма», «это — ступень, непосредственно предшествующая социалистическому обществу».

Господство финансового капитала, деятельность международных картелей, по мнению Гильфердинга, «доводит обобществление производства до той границы, которая вообще достижима при капитализме», «по своим общим тенденциям финансовый капи · тал означает установление общественного контроля над производством». Тем самым чрезвычайно облегчается «преодоление капитализма», ибо созданы «последние организационные предпосылки социализма», «достаточно, чтобы общество через свой сознательный исполнительный орган, завоеванное пролетариатом государство, овладело финансовым капиталом; это немедленно передаст ему распоряжение важнейшими отраслями производства», от которых «зависят все остальные». Из этого следовал вывод, что «овладение шестью крупными берлинскими банками уже в настоящее время было бы равносильно овладению важнейшими сферами крупной промышленности и чрезвычайно облегчило бы первые шаги политики социализма в... переходный период». K тому же «вследствие захвата крупной промышленности» будет возможно в отношении крестьянского и промышленного мелкого производства осуществить «постепенное обобществление, ускоряемое теми экономическими выгодами, которые сознательно предоставляются обществом».

Гильфердинг считал, что финансовый капитал облегчает переход к социализму и в политическом отношении, ибо империалистическая политика «неизбежно толкает пролетариат на путь самостоятельной классовой политики», приводит к сознанию, что «завоевание политической власти пролетариатом составляет его ближайший личный интерес». Империалистическая политика, по мнению Гильфердинга, восстанавливает против империализма и те социальные слои, которые его поддерживали. Она «необходимо ведет к военным осложнениям, а следовательно, и к тому, что разразятся революционные ураганы», к катастрофе капитализма. «Причем дело идет о политической и социальной, а не об экономической катастрофе, — представление о последней вообще нельзя признать рациональным...» Гильфординг отстаивэп необходимость противопоставить империалистической поиитикс постоянную борьбу рабочего класса, которая ведет к тому, что «в революционный период», «в мощном столкновении враждебных интересов диктатура магнатов капитала превращается, наконец, в диктатуру пролетариата».

«Финансовый капитал» получил признание как дальнейшее развитие идей «Капитала» К. Маркса применительно к прошедшему после него полувековому периоду развития, как книга, помогающая основательно разобраться в сложных явлениях и тенденциях экономики начала XX в.

B ряду ученых, глубоко анализировавших новую стадию в развитии капитализма, пришедших к важным результатам, был и видный польский революционер, работавший в рядах германской социал-демократии, Юлиан Мархлевский (1866—1925), выдающийся экономист и публицист.

Независимо от Гильфердинга он исследовал ряд вопросов монополизации производства и банковского дела, роль банков в промышленности, установление в хозяйственной жизни альянсов промышленных монополий с «банкократией», причем во главу угла поставил изменения, происходившие в производстве. Примечательно, что рассматривая «эпоху империализма», когда «капитализм достиг высшсй стадии своего развития», Мархлевский происходившее характеризовал «очень сильными изменениями внутренней структуры капиталистических отношений производства и собственности». B предвоенные годы Мархлевский подчеркивал, что самим ходом событий «борьба с империализмом все более перерождается в решающую борьбу между капиталом и трудом».

Империализм как новую стадию в развитии капитализма выделял и немецкий социал-демократ Генрих Кунов (1862—1936), известный историк, социолог, этнограф, экономист. Он писал, что империализм — «исторически-хозяйственно обусловленная фаза развития капитализма», «новая хозяйственная эра финансового капитала», но одновременно он рассматривал также «империализм как политику финансового капитала».

Кунов видел в империализме «исторический предварительный этап осуществления социализма», когда создаются определенные организационные предпосылки социалистического способа хозяйства. Однакота«новая, финансово-капиталистическаяэрахозяй- ства», которая только и «создает предварительные условия для социализма», лишь начинается; с его точки зрения, «скорее мы стоим перед новым болсе высоким периодом капитализма, который, вероятно, будет продолжаться многие десятилетия и породит новые капиталистические экономические образования». Из этого положения следовал вывод, что нужно воспринимать империализм как новьгй шаг в истории и не создавать борьбой с ним «культ иллюзий».

K новым явлениям в развитии капитализма конца XIX — начала XX в. неоднократно обращалась и Роза Люксембург (1870— 1919) — выдающийся представитель социалистической мысли, польского и германского революционного рабочего движения, II Интернационала. B ее поле зрения были и процессы монополизации производства, вывоза капитала и особенно «мировой политики», т.е. империализма.

P. Люксембург тоже исходила из того, что имеет место особый «период», «стадия», «фаза» в развитии капитализма, но не рассматривала ее в целом. Объектом анализа был «современный империализм», понимаемый как распространение господства капитала из старых капиталистических стран на новые области и хозяйственная, а также политическая конкурентная борьба этих стран из-за подобных областей. Империализм стал, как фиксировала P. Люксембург, «решающим и господствующим фактором общественной жизни». Соответственно у нее речь шла об «империалистической фазе» в развитии капитализма. Научное объяснение империализма и его противоречий P. Люксембург и считала одной из центральных задач своей книги «Накопление капитала (К вопросу об экономическом объяснении империализма)» (1913), дополнением к которой стала «Антикритика» (1916).

P. Люксембург стремилась «установить подлинный корень больших и сложных комплексов явлений империализма». Ключом к этому, по ее мысли, должно было послужить исследование объективных законов накопления капитала, то есть прогрессивного расширения и развития капиталистического производства.

P. Люксембург считала, что корни «современного империализма» обнаружатся при исследовании капиталистического расширенного воспроизводства (накопления капитала) во всемирном масштабе, включая в объект рассмотрения и некапиталистическую среду. «...Капиталистическое накопление для своего движения, — утверждала она, — нуждается в некапиталистических общественных формациях, как в окружающей его среде: оно прогрессирует в постоянном обмене веществ с этими формациями и может существовать лишь до тех пор, пока оно находит эту среду», которую оно жс само разрушает, превращает в капиталистическую, устанавливая тем самым свои исторические границы. Империализм, по определению P. Люксембург, является «политическим выражением процесса накопления капитала в его конкурентной борьбе за остатки некапиталистической мировой среды». Исходя из этого, она отвергала такое «объяснение империализма», когда утверждается, чго «капитализм мыслим и без экспансии», считала империализм органично связанным с «последней фазой капиталистического развития».

Таким образом, исследование проблемы империализма вписывалось у P. Люксембург в более широкую проблему накопления капитала и, более того, в проблему историчности всего развития капитализма, приводило к выводу, что «всеобщей тенденцией и конечным результатом» процесса накопления капитала является установление «абсолютного и безраздельного господства капиталистического производства во всем мире».

Речь шла о том, что империализм нс только связываст «воедино современное мировое хозяйство», создавая «историческую основу социализма», но и деласт «заключительную фазу капитализма периодом катастроф». История накопления капитала на мировой арене все больше превращается «в непрерывную цепь политических и социальных катастроф и конвульсий, которые вмссте с периодическими хозяйственными катастрофами в форме кризисов делают невозможным продолжение накопления». «На- родоубийствснпый» империализм «ставит под вопрос все культурное существование человечества». Поэтому, делала вывод P. Люксембург, «восстание международного рабочего класса против капиталистического господства становится необходимостью даже еще раньше, чем оно наталкивается на свою естественную», им же самим созданную границу.

Невозможность накопления капитала без некапиталистической среды, из чего исходила P. Люксембург, была лишь «мыслима», но не реальна. Однако ее творческий поиск расширял горизонты анализа механизмов монополистической стадии развития капитализма, давая новый подход к изучению взаимосвязи внутренних процессов, происходящих в колониальных странах, с империалистическим «проникновением» в эти страны. Вывод P. Люксембург о решающей значимости происходящих в них процессов для развития капиталистической системы был новаторским для ее времени и сохранил свою актуальность.

Наиболее авторитетный социал-дсмократический теоретик периода II Интернационала Карл Каутский (1854—1938) в своих трудах неоднократно обращался к проблемам капитализма того времени, сго «новейшей фазы развития». O важнейших явлениях, процессах в развитии монополистического капитализма, о том, что «помимо... воли и сознания» капиталистов «создаются условия социалистического производства», речь шла в его книге «Путь к власти» (1909). И впоследствии Каутский, отмечая связанную с усиливающейся монополизацией и возрастанием значения государственной власти «эластичность и приспособляемость производства», делал вывод, что в этом сказывается не растущая жизнеспособность капиталистического способа производства, а то, что «он все более приближается к формам производства, характеризующим социалистический способ».

Обращаясь к проблемам империализма, К. Каутский тоже связывал его с процессом накопления капитала. Он считал, что ранее не обращалось внимание на различие ролей, которые играют в этом процессе сельское хозяйство и промышленность, и на последствия, возникающие таким образом в мировом хозяйстве. Несоответствие двух сфер, по мысли Каутского, создает такие препятствия в накоплении капитала, в развитии капитализма, как дороговизна и перепроизводство. B результате формируется «стремление к созданию крупной мировой империи, аграрные области которой должны бьггь достаточно велики, чтобы принять излишек капитала метрополии и использовать его в ее интересах», оно и называется империализмом. B этой связи «исторические корни империализма» стали усматриваться Каутским в необходимости для страны с высокоразвитой промышленностью помешать превращению аграрной области в промышленную, что и объясняет стремление окончательно присоединить ее в виде колонии или подчинить своему влиянию, дабы «заставить ограничиться производством исключительно сельскохозяйственных продуктов». Отмечая, что финансовый капитал является «отличительным свойством империализма», Каутский указывал и на еще один признак последнего: «Вывоз товаров принимает... иной характер» как вывоз «средств производства, служащих капиталом за границей», для освоения аграрных областей.

Каутский отстаивал ту точку зрения, что империализм для капитализма не является «экономической необходимостью». Он возражал против таких взглядов, когда «под империализмом стали подразумевать все, что характеризует новейшую фазу развития капитализма, как-то: картели, покровительственные пошлины, господство финансового капитала, а таюке колониальную политику. Если понимать империализм именно так, то капитализм без него не может существовать». Между тем «агрессивная политика империализма» из всех «современных методов капиталистической политики расширения» не наиболее действенная, но наиболее дорогостоящая и опасная. B противоположность ей Каутский считал возможным и при существующих условиях заставить капиталистов «поискатьдругих путей для увеличения прибыли и облас-

ти экономической эксплуатации», роста вывоза промышленной продукции, ввоза сырья и продовольствия. «Пусть они достигают этого не путем империализма, а... средствами демократии и свободного обмена продуктами». Решение проблемы оптимальной соразмерности и взаимосвязи промышленных и аграрных областей в мировом масштабе он оставлял на долю победившего социализма.

Каутский приходил к выводу, что, поскольку «из средства развития капитализма» империализм превращается в препятствие этому и угрозу «экономического банкротства» капитализма, возможно в его рамках преодолеть вражду между капиталистическими странами. Связанное с ней соперничество в вооружении «с экономической точки зрения... представляется необходимым не для капиталистов, а лишь для кругов, заинтересованных в вооружении». Оно вызывает сопротивление увеличивающемуся налоговому бремени, угрозу росту накопления капитала и, как должен понимать «каждый дальновидный капиталист», угрожает капиталистическому строю.

B годы Первой мировой войны К. Каутский попытался «взвесить, не может ли теперешняя империалистическая политика быть вытеснена новой, ультраимпериалистической», которую будет проводить «интернационально-объединенный финансовый капитал», сообща эксплуатирующий мир. C «чисто экономической точки зрения, — полагал он, — не исключена возможность того, что капитализм пройдет еще через одну фазу. Система картелирования будет перенесена иа внешнюю политику». To есть война, как и конкуренция, ведущая к картелю «финансовых королей», приведет к «союзу сильнейших» из империалистических держав, к фазе «сверхимпериализма», «ультраимпериализма».

По мнению Каутского, в данном аспекте представлялись возможными две перспективы. Либо война совершенно раздавит эти зачатки ультраимпериализма, делая неизбежной новую мировую войну, что обернется, в силу обострения классовых противоречий и дискредитации капитализма, его крахом. Либо война приведет к усилению зачатков улътраимпериализма, к опасному «священному союзу империалистов», но и к соглашению наций, разоружению, длительному миру — и приведет к этому скорее, чем в довоенное время. Тогда можно было бы рассчитывать на «эру новых надежд и ожиданий в пределах капитализма». Конкретный вариант ультраимпериализма усматривался Каутским в создании в «срединной» Европе «Соединенных Штатов Европы», к которым в дальнейшем присоединятся «Соединенные Штаты России», «Соединенные Штаты Великобритании» и так «вплоть до мирового союза».

Ход истории после Перлой мироиой войны (включивший B себя и катастрофически-конфликтный межвоенный период с его революционной составляющей, и Вторую мировую войну с ее всемирно-историческими последствиями, и возникновение термоядерной угрозы существованию человечества, и Европейское Сообщество, современные процессы интеграции и глобализации) свидетельствует о том, что сочетались и переплетались элементы обеих тенденций, отмечавшихся Каутским. То, что он обратил внимание на роль аграрных стран в мировом капиталистическом развитии, само по себе было важно. Однако абсолютизация такого подхода сказалась негативно при рассмотрении империалистической политики. B то же время фиксирование Ка>тским противоречивого, не однолинейного характера развития монополистического капитализма, империализма, было весьма значимо и перспективно.

Новая концепция империализма была создана В.И. Лениным (1870—1924). Она впитала в себя как достижения предшествующих исследований и теоретической мысли, так и результаты его собственного изучения новой стадии развития капитализма. Написанная им по заказу в первой половине 1916 г. популярная, подцензурная брошюра «Империализм, как высшая стадия капитализма» была призвана помочь разобраться «в вопросе об экономической сущности империализма». Главным образом именно эта книга вместе с несколькими бесцензурными статьями и воплотила ленинскую концепцию империализма.

Империализм рассматривался Лениным как определенная ступень развития капитализма, взятая в целом. Империализм как политика, который Ленин тоже анализировал, рассматривался им в неразрывном единстве и взаимодействии с «изменением форм капитализма в новейшее время».

Империализм выступает у Ленина прежде всего как «система экономических отношений новейшего высокоразвитого, зрелого и перезрелого капитализма». За очевидными изменениями, происходившими в «новейшем капитализме» начала XX в., Лснии усматривал «то, что составляет основу... изменяющиеся общественные отношения производства». Они складывались в целую систему, проявлялись в «основных экономическюс (производственных) чертах империализма», тоже составляющих систему, в «пяти основных его признаках». «Империализм, — писал Ленин, — есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрел выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами».

B производстве выросшие на основе его концентрации промышленные монополии стали одной из основ всей хозяйственной жизни, произошли существенные перемены в производственных отношениях. «Отношения господства и связанного с ним насилия — вот что типично для “новейшей фазы в развитии капитализма”, — писал Ленин, — вот что... проистекло из образования всесильных экономических монополий». Отношения свободно конкурирующих предприятий перестали быть типичными не только внутри страны, но и в отношениях между странами.

Далее, финансовый капитал, который, по определению Ленина в отличие от Гильфердинга, есть «банковый капитал монополистически немногих крупнейших банков, СЛИВШИЙСЯ C капиталом монополистических союзов промышленников», «финансовая олигархия» налагают «густую сеть отношений зависимости» на всю массу «капиталистов и хозяйчиков», «на все без исключения экономические и политические учреждения современного буржуазного общества». Методы обогащения финансового капитала показывают, по словам Ленина, что, хотя капиталистическое товарное производство с его отношениями свободной конкуренции по-прежнему «царит», «на деле оно уже подорвано, и главные прибыли достаются “гениям” финансовых проделок», причем финансовый капитал нескольких держав «раскидывает свои сети на все страны мира». B результате складывается «сумма отношений “раздела мира”», включающая в себя «звенья операций всемирного финансового капитала».

Среди них Ленин выделял вывоз капитала, который, став вместо вывоза товаров типичным и обеспечивая монопольное господство, давал возможность также особых «выгод», отражавших и то «своеобразие эпохи финансового капитала и монополий», когда «использование “связей” для выгодной сделки становится на место конкуренции на открьггом рынке».

Еще один пласт монополистических отношений империализма привнесло возникновение международных монополий — «сверхмонополий», по характеристике Ленина, и начатый ими экономический раздел мира. B результате «между союзами капиталистов складываются известные отношения на почве экономического раздела мира».

Наконец, особый пласт в системе экономических отношений «новейшего капитализма» возник в силу того, что был закончен территориальный раздел мира, «капитализм перерос во всемирную систему колониального угнетения и финансового удушения горстыо “передовых” стран гигантского большинства населения земли». Складываются межгосударственные отношения на почве территориального раздела мира, «монопольного обладания территорией земли, поделенной до конца».

Таким образом, империализм как систему экономических отношений «новейшего капитализма» Ленин раскрывал через «связь и взаимоотношение основных экономических особенностей империализма». При этом выяснялось, что «смена свободной конкуренции монополией есть коренная экономическая черта, суть империализма». И, следовательно, определялось изменение самой экономической сущности капитализма на новой его стадии. Одновременно учитывалась и специфика происходившего процесса в разных странах.

Империализм как монополистический капитализм существует, по мысли Ленина, наряду со свободной конкуренцией, в ее формально признаваемых общих рамках. Хотя он господствует, становится одной из основ хозяйственной жизни, но его система производственных отношений не является всеохватывающей. Империализм отличают черты «смеси свободной конкуренции с монополией».

Анализ принципиальных перемен в экономике служил Ленину базой для социального анализа. Он стремился выявить «объективное положение» классов в условиях новой стадии развития капитализма.

Ленинское раскрьггие экономической сути капитализма начала XX в. давало основу и для политической его характеристики: «Политической надстройкой над новой экономикой, над монополистическим капитализмом... является поворот от демократии к политической реакции». Однако империализм, подчеркивал Ленин, «не останавливает ... роста демократических тенденций в массе населения, а обостряет антагонизм между этими демократическими стремлениями и антидемократической тенденцией трестов». Он также считал важным учитывать, что «иногда прямо выгодно для трестов, для их империалистической политики... дать как можно больше демократической свободы» сообразно особенностям империалистических политических и стратегических соотношений. Ha основе раскрытия обшей проблемы «империализм и демократия» Ленин рассматривал и национальный вопрос в условиях империализма.

B ленинском анализе монополистической стадии развития капитализма специально акцентировалось внимание на том, что изменение в общественных отношениях производства происходит по линии возрастающего обобществления капиталистического производства: «Капитализм в сго империалистической стадии... втаскивает, так сказать, капиталистов, вопреки их воли и сознания, в какой-то новый общественный порядок, переходный от полной свободы конкуренции к полному обобществлению», B TOM числе по линии сознательного регулирования производства. «Самой могучей двигательной силой переходного исторического периода, который начался со времени окончательной победы всемирного финансового капитала», периода, когда капитализм «вплотную подводит к самому всестороннему обобществлению производства», Ленин считал обострение всех противоречий капитализма. Он анализировал разные их группы в экономике, политике, социальных отношениях.

Капитализм начала XX в. Ленин расценивал как «особую историческую стадию», когда «некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капитализма к более высокому общественно-экономическому укладу». По мысли Ленина, особенность империализма как стадии «троякая: империализм есть (1) — монополистический капитализм; (2) — паразитический или загнивающий капитализм; (3) — умирающий капитализм».

B монополии Ленин раскрыл основную экономическую особенность империализма, конкретно проявляющуюся в пяти его основных экономических признаках.

Монополистический характер капитализма, конкретно — все его основные признаки и каждый в отдельности, как считал Ленин, обусловливают черты загнивания, паразитизма. B первую очередь здесь выступает монополизация производства. Ho тенденция к застою и загниванию лишь «в отдельных отраслях промышленности, в отдельных странах, на известные промежут- ки времени... берет верх», а «в целом капитализм неизмеримо быстрее, чем прежде, растет». Обозначения других проявлеішй паразитизма и загнивания капитализма, упоминаемых Лениным (рост слоя рантьс, вывоз капитала и иная эксплуатация колоний, политическая реакция по всей линии), как правило, взяты им из имевшейся уже литературы, но поставлены в связь с основными особенностями, признаками монополистического капитализма.

C ним, в первую очередь, а не только с характеристикой империализма как паразитического или загнивающего капитализма, органично связана й особенность его как «умирающего капитализма». Связь паразитизма и загнивания с умиранием общества, напомним, подчеркивал Гобсон. Ленин в трактовку «умирания» вносил иной смысл: умирающий капитализм — переходный к социализму. При объяснении, почему империализм — умирающий, переходный капитализм, он ссылался на то, что «монополия, вырастающая из капитализма, есть уже умирание капитализма, начало перехода его в социализм. Гигантское обобществление труда империализмом... означает то же самое».

Переход капитализма в социализм, как считал Ленин, только начался и продолжаться может «сравнительно долгое... время». «Для социализма созрели лишь передовые страны запада и Северной Америки», — подчеркивал Ленин. Он обращал внимание и на разную культурно-историческую зрелость народов мира, которая не может не сказаться в ходе решения сложнейших конкретных задач борьбы за социализм. Тем болсе что «социальная революция не одна битва, а эпоха целого ряда битв по всем и всяческим вопросам экономических и демократических преобразований, завершаемых лишь экспроприацией буржуазии.... Одни из этих преобразований будут начаты до свержения буржуазии, другие в ходе этого свержения, третьи после него». Осенью 1914 г. Ленин отмечал: «Может быть и еще полвека порабощения до социалистической революции».

Ленин не ставил своей задачей «всестороннее научное исследование империализма», которое «только начинается и..., по сути своей, бесконечно, как бесконечна наука вообще». Он отдавал себе отчет, что динамичная реальность новой фазы капитализма лишь с относительной точностью может получить отражение в научных определениях, необходимых для выстраивания концепции.

Вместе с тем разрабатывавшаяся Лениным концепция импо риализма при высоком уровне ее теоретической абстракции посто янно учитывала многообразие конкретных явлений и процессов. B этом она превосходила разработку той же проблематики видным революционным деятелем и талантливым обществоведом теорп тиком Н.И. Бухариным (1888—1938), который посвятил сй свою статью «Мировое хозяйство и империализм» (1915), тогда же переработанную в книгу, увидевшую свет лишь в 1918 г.

Разработка вопросов новой фазы капитализма велась Лениным и Бухариным одновременно, но в разных аспектах: у Бухарина главным образом применительно к мировому хозяйству. B их кардинальных подходах и выводах было много общего, хотя подчас в своих теоретических положениях Бухарин абстрагировался от сложного и противоречивого сочетания и переплетения на новой ступени капитализма разных производственных отношений. Той же склонностью к чрезмерной абстракции объяснялись расхождения Бухарина с Лениным в понимании возможности «всеобщего мирового треста», процессов становления государственно-монополистического капитализма, которыми он занимался в ту пору более основательно и интенсивно, чем Ленин.

Проблему империализма как «определенной ступени развития наиболее высокоразвитого капитализма» Ленин рассматривал не только экономически, к чему в основном он был вынужден B своей брошюре об империализме, но и в политическом плане, с особым вниманием к процессам национальным, социальным, партийно-политическим (в центрах империализма и на его периферии), к взаимодействию освободительного движения на Западе и на «поднимающемся» Востокс. Он со всей резкостью выступал не только пропгив того, чтобы «неоспориMbrii факт прогрессивности империализма по сравнению с полумещанским “раем” свободной конкуренции, неизбежности империализма и окончательной победы его в передовых странах» приводил к «апологетике империализма», но и против стремлений на том же основании делать выводы о невозможности и ненужности борьбы «за реформы и за демократию... ибо это “противоречит” социалистической революции».

Вместе с тсм в ленинской концепции дает себя знать и огрубление, схематизация тенденций, процессов, происходивших в начале XX в., переоценка и абсолютизация одних тенденций в ущерб другим. Вариантность грядущей общественной жизни в трактовке Ленина оказывалась «усеченной», ограниченной. B этом сказалось воздействие ряда факторов, связанных и с объективной обстановкой мирового развития начала XX в., его острой конфликтностью, катастрофичностью, и со стремлением противостоять попыткам затушевать серьезность происходящего, обелить империалистические круги. Ho проявлялся и определенный теоретический схематизм, увлечение исторической ретро спективой смены одного общественного строя другим, как она виделась на тогдашнем уровне знаний. Ограниченность в понимании вариантности «превращения капитализма», абсолютизация роли действия пролетарских революционных сил в свою очередь негативно сказывались на концепции империализма, па возможных практических выводах из нее.

Историческая судьба ленинской концепции империализма сложилась во многом неблагоприятно, хотя ей и было уготовано широчайшее распространение и признание. Она зачастую не воспринималась с учетом присущей ей глубины и комплексности в анализе особенностей капитализма начала XX в., затенялась вниманием лишь к воспроизводимым Лениным материалам.

Однако даже в том поверхностном, адаптированном виде, какой придавался сй при канонизации и популяризации книги Ленина об империализме, его концепция империализма оказала очень значительное влияние на мировое освободительное, в первую очередь революционное, движение. Она послужила также базой дальнейшей разработки проблем развития капитализма.

m