3.1 «Домострой» и гендерные предубеждения

В истории и культуре России одним из важных государственных документов, до сих пор оказывающих значительное влияние на проблему «мужского» и «женского», является «Домострой» - свод правил поведения горожанина, руководство его повседневной жизни.

«Домострой» относится к памятникам светской письменности конца XV – начала XVI века. Культуролог Иваницкий В.Г. пишет: «Считается, что первая редакция «Домостроя» составлена в Новгороде Великом в конце XV - начале XVI века. Вторая редакция, значительно переработанная, собрана и заново отредактирована выходцем из Новгорода попом Сильвестром, влиятельным советником и воспитателем молодого русского царя Ивана Васильевича, именуемого Иваном IV, «Иваном Грозным» /150, с. 161/.

Говоря о роли и значении «Домостроя» для российской культуры и общественности, публицист Н. Щелгунов писал: «Сильвестр, собравший «Домострой», был для нас, русских, тем же Конфуцием, который тоже не сочинил ничего своего, а только собрал плоды народной мудрости и практических правил и подвел им итог» /151, с. 497 – 498/.

По мнению Д. Андреева, «Сильвестр сделал попытку, значение которой не вполне осознано до сих пор. «Домострой» есть попытка создания грандиозного религиозно-нравственного кодекса, который должен был установить и внедрить в жизнь именно идеалы мировой, семейной, общественной нравственности. Задача колоссальная: ее масштабы сопоставимы с тем, что осуществил для своего народа Конфуций...» /152, с. 135/.

В окончательном виде «Домострой» представлял «многоцветную картину русской жизни и семейного быта, кодекс норм поведения в отношениях мужа и жены, родителей и детей, хозяев и слуг, и всех их вместе к Богу, царю, властям» /153, с. 6/.

Как видим, «Домострой» уже в течение многих столетий привлекает к себе внимание. На наш взгляд, большой интерес к этому историческому документу связан, в первую очередь, с проблемой «мужского» и «женского», с проблемой взаимоотношений, которые складываются между мужчиной и женщиной в обыденной жизни. Ведь именно в «Домострое» отражены традиционные для русской культуры особенности межполового взаимодействия в семейной жизни.

Какие причины легли в основание возникновения «Домостроя» как основополагающего указа семейной жизни для мужчин и женщин в русской истории? Вот, что по этому поводу пишет Иваницкий В.Г.: «Русская жизнь городов, малых посадов и деревень была сильно окрашена аграрно-магическим, языческим мироощущением. Функцию законов на деле выполняли неписаные правила, запреты, обычаи. По ним девушка не всегда была во власти отца и семьи: ей предоставлялась некоторая самостоятельность. Законы раннего времени также предусматривают штрафы и кары в случае, если девицу принуждают силой выйти замуж, а она, не желая брака, причинит себе смерть или увечье. Древнерусские княжеские уставы считают в этом случае виноватыми отца и мать. Упрощенно говоря, женщина в славянском язычестве понимается не как человек второго сорта, но как совершенно иной человек, как самостоятельная сила. Это оставляло свободу, ритуальную по природе. Девичьи праздники, женские обряды были суверенной областью. В ответ мужское сознание испытывало почтение, страх перед неведомой женской силой, очень часто переходящие в маниакальную неприязнь» /150, с. 163/.

Описывая семейные взаимоотношения, царящие в культуре славян до появления «Домостроя», Иваницкий В.Г. пишет: «В семье функции между мужским и женским разделялись не столько по ролям, сколько территориально. Женщине принадлежало внутреннее пространство, мужчине - внешнее. Это делало хозяйку дома сильной фигурой. Мужчины часто отсутствовали - служба, война, тортовые поездки, работа на барщине вдалеке от семьи. Большуха (жена отца или старшего сына) имела определенную власть над младшим мужским населением дома. Женский авторитет обеспечивался властью над священным очагом и едой, влиянием на детей, мастерством в изготовлении одежды и т. п.» /150, с. 165/.

Как видим, до «Домостроя» жизнь славян строилась по принципу «природосообразности» и необходимости выполнения тех или иных действий, способствующих более эффективному функционированию семьи как системной единицы сообщества. Однако при этом, как пишет Костомаров Н. в своем «Очерке домашней жизни…» степень откровенности, доверия в супружестве была низкой. Мужья и жены не достаточно ценили друга друга. Мужчины ожидали от своих жен измен и лжи, а жены должны были быть готовы к побоям со стороны своих мужей, ибо «кто не бил жены, о том благочестивые люди говорили, что он дом свой не строит и о своей душе не радеет, и сам погублен будет и в сем веке, и в будущем, и дом свой погубит» /154, с. 200/.

Чаще всего отношения полов понимались как «вражда двух родов, к каким принадлежали муж и жена» /155, с. 213 – 214/.

В целом, положение женщины на Руси определялось выполнением ее основного предназначения – созданием семьи. Если же в силу каких-либо обстоятельств женщина оставалась одна, то поскольку на нее не распространялись права наследования, ее содержание либо ложилось на плечи общины, либо женщина была вынуждена нищенствовать /156, с. 109/.

С принятием христианства на Руси стала распространяться идея почитания матери – Богородицы и, как пишет Иваницкий, «чем больше почиталась небесная Богородица, тем больше подозревались женщины земные, что закономерно для ортодоксального мировоззрения, весьма жестко противопоставляющего дух и плоть» /150, с. 168/.

Таким образом, складывается двойственное отношение к женщине. С одной стороны, совершенно очевиден культ возвышенного женского начала - матери-Земли, Богоматери, человеческой матери и материнства, уважение к женщине как хранительнице семейного очага. С другой - отрицательное отношение к чувственности, которую выражает собой женщина. В этом смысле женщина рассматривается как один из главных источников греха и орудие сатаны. Мотивы подобного отношения к женщине, как потенциальной «пособнице дьявола», заметны и в «Домострое».

Возникновению «Домостроя» способствовал целый ряд обстоятельств. Во-первых, возникало и крепло российское самодержавие, происходило становление абсолютной монархии с усилением государственного террора. Во-вторых, свои позиции значительно укрепляло христианство во главе с православной церковью, которая стала активно сливаться с государством и провозгласило идею о Москве как о третьем Риме. В-третьих, в России начинается эпоха реформирования общества, которая затрагивает не только социально-политическую жизнь людей, но и отражается на их сознании и нравах.

Если глобальные социально-политические события в России происходят на уровне параллели «царь – страна», то на обыденном уровне они отражаются в параллели «муж – жена». «В этой паре происходит борьба и поддерживается некий динамический, циклический тип равновесия. Перевес рационально-волюнтаристического начала (царь) над его «парой» должен сказаться на взаимоотношениях «мужчина-женщина», что подтверждается историей. В эпоху централизаторских реформ, когда общество переживает перелом, гармония начал утрачивается и верх берет или регионализм - некоторая «славянская анархия» в вопросе свободы женщины (если централизация захлебнулась), или авторитарный централизм - лишение женщины автономии с вмешательством государства в мельчайшие детали семейных отношений (если централизация была успешной)» /156, с.

К началу XVI века террор и установление абсолютной монархии привели к централизации власти, и соответственно, к лишению женщины автономии, что нашло отражение в «Домострое» - «религиозно-нравственном кодексе средневековой Московской Руси. Идеалом здесь выступает патриархальная семья, в которой «хорошая жена да будет благою наградой тем, кто боится Бога, ибо жена делает мужа своего добродетельней: во-первых, исполнив божию заповедь, благословится Богом, а во-вторых, славится и людьми. Жена добрая, и трудолюбивая, и молчаливая - венец своему мужу, коли обрел муж жену свою добрую - только хорошее выносит из дома своего; благословен муж такой жены, и года свои проживут они в добром мире. За хорошую жену похвала мужу и честь» /157, с. 159/.

«Существенно то, что православный патриархализм не является воспроизведением патриархализма языческого как естественного доминирования мужского принципа в архаичной культуре. Это подтверждается тем, что в «Домострое» общехристианский догмат об онтологической вторичности женского начала практически не играет никакой роли. Центральная проблема православной этики - адекватное следование Божьим заповедям с тем, чтобы обрести спасение на Страшном суде. Именно способ решения этой задачи и определяет подчиненность женского начала мужскому. Муж выступает в качестве духовного и нравственного наставника в семье и доме, в качестве посредника между истиной Божественного откровения и женой. И эта мужская позиция не привилегия, а долг: «Следует мужьям поучать жен своих с любовью и примерным наставлением; жены мужей своих вопрошают о строгом порядке, о том, как душу спасти, Богу и мужу угодить и дом свой хорошо устроить, и во всем покоряться мужу» /157, с. 160/.

В «Домострое» четко прописано выполнение основных социальных ролей мужчины и женщины, а также их права и обязанности. Мужчина в доме – это «государь», хозяин, за которым всегда остается последнее слово.

Основными задачами мужчины являются подчинение жены, контроль за ее поведением и выполнением женских семейных обязанностей (начиная от воспитания детей и заканчивая женским рукоделием), ограничение прав жены в принятии самостоятельных решений, контроль за денежными доходами и расходами и т.д.

В отношениях с домочадцами Домострой рекомендовал мужчине быть «грозою» для жены и детей и строго наказывать их за провинности. Наказания («порицания», «расправы», «кары») мужчине – хозяину дома необходимо применять «чтобы был виноватый в вине, а правой в правде». При этом мужьям не советовалось бить жену железными и деревянными предметами, но рекомендовалось «поучать вежливенько плетью», «плетью с наказанием бити, и разумно, и больно, и страшно, я здорово» /158, с. 69/.

Женщина должна во всем и всегда повиноваться мужу: «По все дни жене с мужем о всем спрашиватися и советовати во всем: и как в люди ходити, и к себе призывати, и с гостьями что беседовати» /158, с. 28/. «Жены мужей своих спрашивают о всяком благочинии, как душу свою спасти, и Богу, и мужу угодить, и дом свой хорошо строить, и во всем мужу покоряться, а что он накажет, то с любовью и со страхом внимать и творить по сему писанию. А в гости ходить и к себе звать и связываться, с кем муж велит» /158, с. 31/.

Домострой обучал женщин, не только «как Богу и мужу угодить», но и как блюсти честь рода и семьи, заботиться о семейном очаге, вести хозяйство. Главное предназначение женщины – служить хранительницей домашнего очага. «Домострой» требует от женщины чистоты и послушания, дает ей определенные права в ведении домашнего хозяйства. Судя по Домострою, женщины должны были руководить заготовкой продуктов, приготовлением пищи, организовывать работу всех членов семьи и слуг (уборка, обеспечение водой и дровами, прядение, ткачество, пошив одежды и т. д.). При этом все члены домохозяйства, кроме мужа - хозяина, должны были помогать «государыне Дома», целиком подчиняясь ей.

Семья и ее интересы для женщины стоят на первом месте. Ради интересов семьи женщине рекомендуется даже прервать ненужное общение с другими женщинами. Историк русского быта И.Е. Забелин рассматривает место женщины в семье по известной правовой формуле Руси: «слово и дело». Последнее слово всегда остается за «государем», хозяином дома, мужчиной, но делом в доме занимается женщина («делодержец дому»), так что многим из женщин были присущи «крепкое мужество и непреложный разум - качества безусловно мужские» /159, с. 134/.

«Домострой» предлагает вертикальную форму власти и подчинения, «классическую средневековую трехчленную пирамидальную структуру с принципом «восходящей отчетности»: чем ниже на иерархической лестнице стоит существо, тем меньше его ответственность, но также и свобода. Чем выше - тем больше власть, но и ответственность перед Богом. В модели Домостроя царь отвечает за всю страну разом, а хозяин дома, глава семьи - за всех домочадцев и их грехи; почему и появляется нужда в тотальном вертикальном контроле за их действиями. Вышестоящий при этом имеет право карать нижестоящего за нарушение порядка или нелояльность к его власти» /150, с. 170/.

Таким образом «Домострой» является одним из первых литературных памятников русской культуры, в котором зафиксирован целый ряд гендерных предубеждений, направленных против женщин. Это и полное недоверие женской природе как лишенной логичности, и ориентация на подавление женщины и жесткий контроль за ее поведением, вплоть до физического воздействия в случае неповиновения. «Мужское» и «женское» в «Домострое» разводится как противоположное друг другу. При чем такое противопоставление касается не только выполнения бытовых функций, прав и обязанностей мужчин и женщин, но и затрагивает начала «мужского» и «женского», общие ценности и мировоззрение людей.

«Домострой» явился ярким отражением патриархальных общественных и семейных отношений, при которых вся власть принадлежит мужчинам. Женщине «в обмен на зависимость и определенную несвободу, предлагается неформальное соглашение, суть которого - достижение автономии моногамной семьи с патриархальным доминированием, при этом семья понимается как ячейка государства, изоморфная ему. Тут женщина теряет многие (если не все) права, зато защищена авторитетом мужа, который понимается субъектом и объектом права и может как отвечать за жену перед законом, так и осуществлять закон внутри своего дома»…Понятия «мужского» и «женского» утратили некую общую часть (травестийный элемент)», «были разведены на недосягаемую ранее дистанцию…Разделение функций стало абсолютным, разделение прав сделалось пустым понятием вследствие того, что у одной из сторон не стало никаких прав» /150, с. 171/.