Глава 12 ГЕРМАНИЯ в 1890—1914 гг.

Характер вильгельмовской эпохи. C 1890 г. в немецкой исто> рии началась новая эпоха. Определяющими принципами предшествующего периода были идея европейского равновесия, национальная идея, конституционное государство и утверждение капитализма либерального типа. Главными же явлениями новой эпохи стали экспансионистская мировая политика, всплеск национализма, политически мобилизовавшего массы, рабочее и социалистическое движение.

B конце XIX в. к империалистической экспансии, проводимой до этого Англией, Францией и Россией, присоединилась и Германия (вместе с Японией и Соединенными Штатами Америки), резко обострилась борьба за рынки сбыта и источники сырья, распространившаяся на весь земной шар.

Процесс индустриализации Германии обусловил значительное увеличение численности промышленного пролетариата, вы- росшейв 1887—1914 гг. вдвараза. Германскаясоциал-дсмокра- тия превратилась в ведущую силу международного социалистичес кого движения. Окрепло социалистическое, социально-христианское и либеральное профсоюзное движение, все увереннее заявляли о своих правах женщины и молодежь.

B этот период национальная идея переросла в Германии в националистическую, нашедшую обоснование в произвольно истолкованном дарвиновском учении о борьбе за существование, дополненном утверждениями о праве сильнейшего диктовать другим свою волю. Восторжествовала уверенность л том, что в будущем в мире cMoryr утвердиться только крупные государства, обладающие значительными колониями и зависимыми территориями.

Период 1890—1918 гг. в Германии обычно именуют «вильгельмовской эпохой». Термин не означает, будто Вильгельм II был, подобно Бисмарку, фигурой, определяющей ход собьггий того времени. Хотя он стремился играть роль Бисмарка и единолично проводить внешне- и внутриполитический курс страны, HO по причине частой смены решений и некомпетентности BO многих вопросах личное правление императора реально чаще всего выражалось в неожиданном, бесцеремонном и даже неуклюжем вмешательстве в сферу деятельности отдельных министров. Это делало немецкую политику непредсказуемой и опасной для других европейских держав. He случайно вьщающийся немецкий ученый Макс Вебер расценивал стиль правления кайзера как «буланжист- ски-бонапартистский и проводимый в манере лейтенанта, стремящегося прослыть оригиналом», и резко осуждал «династическое тщеславие и личные амбиции» Вильгельма.

B определенной мере император воплощал в своей личности облик правящих в Германии верхов, их менталитет, основополагающие ценности и негативные черты. Будучи ярым сторонником мировой экспансии и создания мощного военно-морского флота, кайзер опирался на поддержку буржуазии, а его вера во всемогущество силовой политики роднила его с прусским юнкерством, милитаристским по своей натуре. Интерес, проявляемый Вильгельмом к проблемам развития промышленности и торговли, и его тесные связи с крупнейшими предпринимателями Германии Круппом и Штуммом позволяли рассматривать его как идущего в ногу со временем монарха, опирающегося на успехи и расцвет немецкой индустрии и технологии. Ho при этом император всегда оставался сторонником сохранения приоритета монархической власти над парламентом, что отвечало убеждениям дворянских слоев и находило согласие со стороны крупной буржуазии, прежде всего магнатов тяжелой и военной промышленности.

Социально-экономическое развитие. B конце XD( — начале XX в. экономика Германии продолжала развиваться быстрыми темпами, ее доля в мировом промышленном производстве к 1900 г. составила 16%, а к 1910 г. империя вышла на второе место в мире после США. B целом объем промышленной продукции за 1893— 1914 гг. вырос почти в полтора раза. Германия вышла и на второе после Англии место в мировом товарообороте, где на ее долю приходилось 13%.

B немецкой промышленности произошли глубокие структурные изменения. Если доля мелких предприятий неуклонно падала, то число крупных (свыше 50 работников) в начале XX в. возросло более чем в три раза по сравнению с началом 80-х годов. Хотя от общего числа промышленных предприятий они составляли всего 1,5%, на них была занята почти половина всех рабочих, около 5 млн из 11-миллионного немецкого пролетариата. Происходила массовая миграция населения из восточных сельскохозяйственных провинций в индустриальные районы Центральной и Западной Германии, в 1900 г. лишь 60% немцев проживали в местах своего рождения, численность городского населения (39 млн, или 60%) превысила численность сельского (26 млн, или 40%).

Быстрая концентрация производства проявилась в ускоренном образовании картелей, число которых возросло с 210 в 1890 г. до 600 в 1911 г. Некоторые из них достигли гигантских размеров и стали монополистами в своих отраслях. Так, Рейнско-Вестфаль- ский каменноугольный синдикат контролировал 95—98% добычи угля в этом райоис и половину в остальной Германии. Bce сталелитейные заводы объединились в единый Стальной трест. B электротехнической промышленности господствовали два общества — «Сименс Хальске» и АЭГ (Всеобщая электрическая компания), в наиболее передовой химической — «ИГ Фарбениндустри» и БАСФ. Ha них приходилось две трети всего мирового производства анилиновых красителей.

Такой же процесс шел и в банковском деле, где в 1909 г. 9 берлинских банков контролировали 83% всего банковского капитала, обладая громадной суммой в 11,2 млрд марок. Начали создаваться мощные банковские группы с разветвленной сетью провинциальных отделений, имевшие тесные связи с крупнейшими промышленными объединениями. B 1910 г. директора 6 ведущих банков Берлина являлись членами руководства почти 800 промышленных обществ, а 51 крупный промышленник входил в наблюдательные советы этих банков.

C развитием финансового капитала значительную роль стали играть заграничные инвестиции, прежде всего в Юго-Вооточную Европу, Австро-Венгрию, Турцию и Южную Америку. По размеру вывезенного капитала (35 млрд марок) Германия сравнялась с Францией и уступала только Англии.

Однако, ставпромышленнойдержавойпсрвогоранга, Германия в политическом отношении оставалась государством авторитарного типа. Ведущие политические позиции сохраняло доинду- стриальное прусское юнкерство. Оно доминировало в высшем административном аппарате империи, в офицерском корпусе, в дипломатии. Юнкерство опиралось и на значительную экономи ческую базу. Хотя число латифундий не достигало и 0,5% в общем количестве хозяйств, они охватывали почти четверть всей обрабатываемой земли, в Пруссии — около 45%, в Мекленбурге - 55%. B то жс время 4 млн мелких крестьян имели всего 1.5% обрабатываемой земли.

Экономические интересы юнкерства и буржуазии все более смыкались, что нс исключало резкого расхождения позиций по многим политическим вопросам. Особенно тесные связи в рамках Свободной консервативной партии существовали между силезскими магнатами и рейнско-вестфальскими хозяевами тяжелой промышленности. Ho в целом политические притязания буржуазии всякий раз наталкивались на решительное противодействие юнкерства. Однако история многому научила германскую аристократию, которая предоставлением буржуазии экономических свобод спасла и даже укрепила свое политическое господство.

Переход к мировой политике. Поворот во внешней политике Германии после отставки Бисмарка выразился прежде всего в отказе от его континентальной политики. Разумеется, его преемники также видели опасность сближения России и Франции и вероятность войны на два фронта, но рассматривали эту проблему как чисто военно-техническую. Руководители немецкой внешней политики в 1904 г. считали, что противоречия между Англией, с одной стороны, Францией и Россией — с другой, гораздо сильнее, нежели противоречия Германии с Россией и даже Францией. Поэтому в 1890 г. Германия отказалась возобновить «договор перестраховки» с Россией. Почти одновременно с этим она заключила с Англией Гельголандский договор (см. гл. 8), послуживший для Петербурга поводом заподозрить сближение Англии и Германии на антироссийской платформе и ускоривший его поворот в сторону Франции.

Однако противоречия, разделявшие Англию и Германию, оказались гораздо более сильными, чем их общее стремление помешать русской экспансии в Азии и на Балканах. Немецкие товары успешно вытесняли английские с рынков России, Австро- Венгрии, Дании, Швеции, Румынии, Турции и др. стран. B 90-е годы немецкие металлоизделия продавались в самой Британии по более низким ценам, чем отечественные. B Азии и Латинской Америке началась ожесточенная конкуренция английских и немецких банков за захват сферы вложения капиталов.

Проникновение Германии на Ближний Восток было связано с получением концессии на строительство Багдадской железной дороги, которая из чисто экономического предприятия превратилась в орудие подчинения Османской империи и подрыва британских позиций в этом регионе.

K концу XlX в. Германия захватила важные в стратегическом отношении частъ Самоанских, Каролинские, Маршалловы и Марианские острова в Тихом океане. B 1897 г. она под видом арегщы утвердилась на Шаньдунском полуострове в Китае и навязала ему неравноправный договор.

Стремясь изолировать Англию, Германия попыталась в 1895 г. создать Континентальную лигу в составе ее самой, России и Франции, ио потерпела неудачу.

Поскольку Британия оставалась «владычицей морей», Германия не могла рассчитывать на успех без создания своего мощного воснно-морского флота, строительство которого стало стержне вым элементом мировой иолитики. Руководителем и инициэто- ром первой флотской программы стал новый статс-секретарь военно-морского ведомства адмирал Альфред Тирпиц (1849— 1930). B 1898 г. рейхстаг утвердил программу, по которой предусматривалось строительство 19 линкоров, 8 броненосцев береговой обороны, 13 тяжелых и 30 легких крейсеров. B 1900 г. программа была увеличена в два раза. Юнкерство, видевшее главную задачу в укреплении сухопутной армии, вначале противилось флотским программам и согласилось на их осуществление только в обмен на значительное увеличение армии.

B 1897 r. статс-секретарем по иностранным делам стал Бернхард Бюлов, сторонник и проводник активной внешней экспансии. Уже в первых публичных выступлениях он заявил, что «те времена, когда немец уступал одному из своих соседей землю, другому — море, а себе оставлял небо, где господствует чистая теория, — эти времена прошли... Мы никого не хотим отодвигать в тень, но требуем и себе места под солнцем».

Выполняемые с немецкой пунктуальностью флотские программы вызывали большое беспокойство британских политиков. Некоторые из них вынашивали планы превентивного нападения на еще слабый германский флот, чтобы уничтожить его в зародыше. Планы эти, ставшие в Германии известными, вызвали новую мощную волну антибританских настроений.

B 1906 r., когда в Англии со стапелей сошел новый сверхмощный линейный корабль «Дредноут», начался новый этап гонки морских вооружений, как бы вернувшихся с появлением дредноутов к нулевой точке отсчета.

K 1913 г. Германия превратилась из пятой во вторую морскую державу мира, хотя мощь ее военного флота все еще значительно отставала от британской.

Новый курс Каприви и его крах. После ухода Бисмарка наметился иной внутриполитический курс, проводимый канцлером JIeo Капрйви (1831—1899), прусскими министрами торговли и промышленности Г. Берлепшем и финансов И. Микелем. Они хотели продолжить социальную политику в расширенном объеме, чтобы достичь примирения рабочих и монархии, а также получить подцержку партии Центра и левых либералов, которым был сделан рад уступок. B частности, католическая церковь получила 16 млн марок государственной дотации, задержанной в годы «культуркампфа», смягчилась политика в отношении польского населения Пруссии. Однако сближение Л. Каприви с Центром и свободомыслящими вызвало недовольство кайзера, предпочитавшего опираться на партии картельного блока.

Политика нового курса проявилась прежде всего в социальной области. Принятый в 1891 г. закон об охране труда запрещал работу в праздники и по воскресеньям, детский труддо ІЗ-лстнего возраста на фабриках, продолжительность рабочего дня для подростков устанавливалась в 10, а для женщин — в 11 часов, вводились арбитражные суды из представителей власти, предпринимателей и рабочих для разрешения конфликтных ситуаций.

B 1891—1895 іт. в Пруссии была проведена налоговая реформа, отменившая прежнюю систему, по которой население было разделено на несколько категорий, в каждой из которых был установлен одинаковый для всех налог. Теперь же вводился единый прогрессивный подоходный палог, несколько облегчивший положение неимущих и увеличивший налог с богатых. Его введение значительно повысило доходы государства и позволило передать часть местных налогов сельским общинам и городским магистратам.

Социально-политические цели преследовали и заключенные по инициативе Л. Каприпи новые торговые соглашения. Немецкой промышленности внутренний рынок стал уже чересчур тесен, ей требовался рынок мирового масштаба. Ho это было возможно только в случае облегчения импорта в Германию продукции тех стран, куда стремились немецкие товаропроизводители.

B 1891—1893 гг. были заключены новые договоры с Австро- Венгрией, Бельгией, Италией, Румынией, Швейцарией. По ним взаимно значительно снижались торговые пошлины. Кроме чисто экономических, Калриви исходил и из политических расчетов, надеясь придать Тройственному союзу прочную материальную основу и привязать австро-венгерскую и итальянскую экономику к немецкой. Особое значение имело заключегшое в 1894 г. после ожесточенной таможенной войны и трудных переговоров торговое соглашение с Россией, носившее компромиссный характер.

При утверждении новых торговых договоров в рейхстаге Kan- риви пожал плоды своего примирительного курса: впервые социал-демократическая фракция проголосовала в поддержку канцлера. Ho эти соглашения привели к разрыву между канцлером и консерваторами, выражавшими интересы аграриев и протестовавшими против снижения пошлин на сельскохозяйственную продукцию. Реакцией аграриев явилось создание в 1893 г. Союза сельских хозяев, развернувшего бешеную агитацию против новых тарифов. Эго было вполне понятно, т.к. цены на зерно резко упали: ссли в 1891 г. тонна ржи стоила 208 марок, то в 1894 г. — всего 110 марок. Ho такое падение имело причиной не столько понижение ввозных пошлин, сколько наплыв более дешевого зерна из Америки.

Однако Каприви потерпел поражение в проведении школьной реформы, предполагавшей значительное усиление влияния церкви в сфере образования. Законопроект вызвал такую бурю возмущения либералов, университетов, различных научных обществ, что был вообще снят с обсуждения. B итоге канцлер лишился поддержки и либералов, и паргии Центра: первых — за само внесение такого законопроекта, второй — за то, что не настоял на его проведении. Каприви был вынужден сложить с себя обязанности прусского министра-президснта, пост которого занял консерватор Бото Ойленбург, близкий к императору. Сложилась неестественная ситуация, когда в сильнейшем государстве империи у власти оказалась группа, враждебная канцлеру. Положение Каприви резко пошатнулось. Сотрудничество между ним и Ойленбургом стало невозможным, и император в октябре 1894 г. отправил обоих в отставку. Новым канцлером и прусским премьером стал 75-летний князь Хлодвиг Гогенлоэ, чисто переходная фигура до того времени, пока Вильгельм II не подберет подходящее лицо из более молодых политиков.

При канцлерстве Гогснлоэ консервативные силы попытались ослабить растущее влияние социал-демократии. Однако два законопроекта, направленные против нее, в 1895 и 1899 гг. были отклонены рейхстагом. Лишь в Пруссии удалось провести закон, запрещавший социалистам преподавание в университетах и других высших учебных заведениях. Бесперспективность репрессивного курса заставила власти слова повернуть на путь социальных реформ.

Изменения в общественно-политической структуре Германии B конце XIX в. Ha рубеже веков проявились значительные перемены в социально-политической структуре Германской империи. Усилилось противоречие между избираемым демократически рейхстагом и прусским ландтагом, где в силу трсхклассного избирательного закона однозначно доминировали консерваторы.

Заметное место в немецком обществе заняли профсоюзы. B 80-е годы они объединяли около 100 тыс. рабочих, входивших почти поровну в социалистические и либеральные профсоюзы. B 1890 г. социалистические профсоюзы сплотились под эгидой Генеральной комиссии свободных профсоюзов Германии, во главе которой встал Карл Легин. B течение ряда лет руководство СДПГ не желало признавать самостоятельность профсоюзов, опасаясь, что их экономический характер приведет к усилению реформистских тенденций. Лишь на Мангсймском съезде социал- демократии D 1906 г. была окончательно принята резолюция о независимости профсоюзов от партии. Свободные профсоюзы в 1900 r. насчитывали почти 700 тыс. членов, в 1910 г. их число превысило 2 млн, а в 1913 г. — 2,5 млн человек.

Помимо социалистических, в Германии действовали «гирш- дунксровские» профсоюзы, называемые так по имени их создате лей Макса Гирша и Макса Дункера и близко стоявшие к леиоли- беральным кругам. Ho эти профсоюзы были немногочисленны и охватывали лишь около 120 тыс. рабочих.

C 1894 г. стало действовать христианское профсоюзное движение под эгидой партии Центра, которое к 1910 г. объединяло свыше 300 тыс. рабочих католического вероисповедания главным образом в Рейнско-Вестфальском районе.

Своеобразную организацию — Национально-социальный союз — создал в 1896 г. один из идеологов либерализма пастор Фридрих Науман. Он пытался соединить идеи либерализма, социализма, монархизма и империализма как политики внешней экспансии. Парламентская демократия и полное равноправие рабочих внутри страны, мощная экономическая экспансия и создание под руководством кайзера крупной колониальной империи ставились как цели новой организации. Ho это было попыткой соединить несовместимое, на выборах в рейхстаг в 1903 г. Национально-социальный союз потерпел сокрушительное поражение и слился со Свободомыслящим объединением левых либералов.

Другие социальные группы также создавали свои организации экономической направленности. Большое влияние на политику правительства оказывали союзы предпринимателей, крупнейшими из которых являлись созданный еще в 1876 r. Центральный союз немецких промышленников, политически близкий к свободным консерваторам, и Союз промышленников, возникший в 1895 г. Он объединял представителей легкой промышленности и поддерживал Национал-либеральную партию.

Если предпринимательские союзы выражали интересы промышленников в экономической области, то в сфере социальной политики аналогичную роль выполняли союзы работодателей, объединившихся после крупнейшей забастовки текстильщиков в саксонском городе Криммичау в 1904 г. в общеимперские организации.

По прусскому закону 1897 г. городские ремесленники получили право большинством голосов создавать принудительные гильдии, что противоречило закону и принципу свободы промыс лов. K 1914 г. около 40% всех ремесленных организаций имели принудительный характер и ограничивали свободную конкуренцию.

Таким образом, к началу XX в. сформировались многочисленные так называемые «союзы интересов», которые оказывали воздействие на политические партии, превратившиеся из элитарных групп мировоззренческой ориентации в организации, выражавшие политические и экономические интересы различных социальных слосв. Так, Немецкая консервативная партия стала в рейхстаге рупором Союза сельских хозяев.

Заметно возросло число профсоюзных лидеров в социал-демократической фракции, в 1913 г. они составляли треть ее членов. Большей частью они разделяли принципы ревизионизма, течения, выступавшего за пересмотр некоторых устаревших положении марксистской теории (подробнее см. гл. 20). Ревизионисты исходили из того, что тезис Маркса о близком экономическом крушении капиталистической системы и абсолютном обнищании рабочего класса опровергнут историей, а следовавшие из этого революционные выводы являются утопическими и неверными. Ревизионисты ожидали освобождения пролетариата на путях не социальной революции, а реформистской парламентарной демо кратии. Впервые тенденция ревизионизма проявилась у лидера баварской социал-демократии Георга Фольмара в 1891 r., а его развернутое теоретическое обоснование дал Эдуард Бернштейн в книге «Предпосылки социализма и задачи социал-демократии» (1899).

Руководство партии, исходя из положений марксистской Эрфуртской программы, принятой в 1891 r., резко осудило ревизионизм на Ганноверском съезде СДПГ в 1899 г. Съезд отверг предложения Бернштейна, Фольмара, Гейне, Кварка и их единомышленников превратить социал-демократию в «партию социально-демократических реформ». Бернштейна объявили отступником от марксизма и идеи социалистической революции. Бернштейн, со своей стороны, продолжал настаивать на том, что социал-демократии следует не спекулировать на ожидаемом «крахе капитализма», а бороться за реформы, которые улучшают положение рабочих и демократизируют политическую систему, ибо «то, что называют конечной целью социализма для меня ничто, движение к этой цели — все». Бернштейн ссылался в связи с этим на интервью Ф. Энгельса французской газете «Фигаро» в 1893 r., где тот сказал: «У нас нет конечной цели. Мы сторонники постоянного, непрерывного развития, и мы не намерены диктовать человечеству какие-то окончательные законы. Заранее готовые мнения относительно деталей организации будущего общества? Вы и намска на них не найдете у нас».

21 -