ВВЕДЕНИЕ

Когда мы говорим о современном русском литературном языке, то имеем в виду, во-первых, состояние языка в определенный исторический период и, во-вторых, название основного языковедческого курса среди филологических дисциплин.

Язык — это форма отражения реальной действительности в сознании человека, которая выражается естественной, исторически сложившейся и развивающейся в человеческом обществе системой звуковых, словесных и грамматических средств, предназначенных для общения (коммуникации). Язык хранит и передает знания, объединяет людей в их практической деятельности, формирует сознание и самопознание носителя языка, является материальной основой художественных произведений. Иными словами, язык — это общепринятая в национальном языке форма знания, сложившаяся в процессе производственной и культурной деятельности и раскрывающая функциональные потребности личности в обществе.

Русский язык сформировался как язык русской нации, исторически сложившейся общности людей, объединенных единством территории, психологического уклада, экономики и языка. Образование русского языка из древнерусского (в противоположность украинскому и белорусскому) относится к концу XIV в. Этот период характеризуется оформлением языка, ориентированного на говор Москвы и окружающих ее поселений. В настоящее время русский язык как средство общения используется на территории Российской Федерации, а также в странах ближнего и дальнего зарубежья. Он является государственным, или официальным, языком областей и республик, которые входят в Российскую Федерацию, наряду с языком коренного населения этих республик. В современном мире русский язык — рабочий язык ООН и ЮНЕСКО.

Выражение «современный русский язык» употребляется в двух значениях: 1) это язык от А. С. Пушкина до наших дней (широкое понимание термина «современный») и 2) язык середины — второй половины XX в. (узкое понимание термина, предложенное М. В. Пановым). Вне сомнения, язык конца XX в. отличается от языка пушкинской эпохи фонетически, лексически, семантически и грамматически.

Здравствуй, племя!

Младое, незнакомое!

(А.С.Пушкин)

Племя в языке А. С. Пушкина значит 'поколение людей’ — устарелое слово высокого стиля; младое — ныне фонетический архаизм. Однако язык Пушкина нам в целом понятен, лишь в отдельных случаях необходимы комментарии. И вместе с тем язык эпохи информационного развития отличается специализирован- ностью знания, расширением информативности, вовлеченностью в широкий обиход иноязычных именований интернационального типа: брокер, оффшор, эмиссия, эмбарго и др. И потому узкое понимание термина «современный» объяснимо и обоснованно.

Современный русский литературный язык — это общеобязательный, закрепленный в употреблении, «образцовый» язык. Литературный язык — это язык письменности, науки, культуры, художественной литературы, школьного и высшего образования. Термин «литературный язык» возник под влиянием художественной литературы (от лат. litera — 'буква’), сферы письменного языка, определившего в значительной степени его состав и границы. Литературный язык свойствен языковому стилю эпохи — определенному лингвистическому времени, со своей сложившейся системой общеупотребительных языковых единиц, которые прошли длительную обработку мастерами слова, учеными, лингвистами, носителями русского языка. А. А. Шахматов считал, что исторически русский литературный язык сложился на основе живых источников народной речи с включением старославянских элементов. В образовании национального литературного языка большую роль сыграл и московский приказной язык XVII—XVIII вв. Приказным языком писались документы, составленные профессиональными писцами, дьяками и подьячими московских приказов. Например, образец юридического текста заемной кабалы — 'расписки в получении денежной суммы’ вологодского посадского человека (крестьянина):

«Се азъ имркъ Вологжанинъ посадцкоі человькъ имркъ сороку того и того занялъ есми у Вологжанина же посадцкого человька у имрка денегъ столько и столько Московских ходячихъ ноября в 1 день до сроку до Богоявленіева дни 1702 году, до сроку деньги без убытковъ, а послѣ сроку платить и съ убытки всѣ сполна».

Нормы орфографии и стиля той языковой эпохи были закреплены «Соборным уложением» при царе Алексее Михайловиче в 1649 г.

Современный русский литературный язык принято членить на две разновидности: книжная речь — разговорная речь. Книжная речь по преимуществу — письменная, разговорная — устная. В работах последних лет первая разновидность называется «книжный язык», вторая — «разговорный»[2].

Психологическое и лингвистическое разграничение письменной и устной речи предложил в 1934 г. Л.С.Выготский в своей, ныне классической, работе «Мышление и речь». Он установил их особенности: 1) свойства письменной речи определяются отсутствием собеседника, и поэтому письменная речь — максимально развернутая и сложная в синтаксических формах, где нужно употребить для высказывания мысли значительно большее количество слов, чем в устной речи; «...письменная речь есть самая многословная, точная и развернутая форма речи»[3]; устная речь — сокращенная речь, это полярная противоположность письменной; устная речь возникает тогда, когда ситуация речи ясна собеседникам и когда говорящий выражает «психологический контекст» высказывания с помощью интонации, мимики и жеста; 2) письменная речь связана с сознательностью и намеренностью, т.е. ее характеризуют условия и цели речевого высказывания; 3) письменная и устная речь разграничиваются функционально — с точки зрения условий и цели высказывания, что определяет формы речи — их лексику и синтаксис; 4) письменная речь — монологическая форма речи, устная же в большинстве своем — диалогическая. «В противоположность композиционной простоте диалога монолог представляет собой определенную композиционную сложность, которая вводит речевые факты в светлое поле сознания...»[4].

В современных исследованиях книжная речь определяется как литературная, в основном письменная, речь, которой свойственны: 1) общелитературные и специфические книжнописьменные языковые средства; 2) кодификация (от лат. codex — 'книга’ и codificatio — 'систематизация’) — описание свода правил употребления единиц языка, упорядочивание их и систематизация в учебниках, словарях, справочниках, пособиях, монографиях, статьях и т.д.; 3) функциональные стили речи: нейтральный стиль — книжный стиль, в последний включают официально-деловой, научный и публицистический стили, или подстили[5].

Разговорная речь — это речь носителей литературного языка, функционирующая в устной форме в условиях непринужденного, неподготовленного общения. Для нее характерны: 1) экспрессивные языковые средства: здоровяга, забываха, наезжать ‘принуждать’, давить 'добиваться своего’, болъшенный 2) экстралингвистические приметы: неподготовленность, непринужденность, неофициальность ситуации речи, сокращенность, жесты и мимика.

Литературный язык обладает нормой. Языковая норма характеризуется общеобязательностью правил произношения, употребления слов, грамматических форм и стилистических средств. Нормы литературного языка обязательны в общественноязыковой практике, они обслуживают все сферы национальной и государственной жизни и удовлетворяют культурные нужды литературы, науки, искусства, разного рода учреждений, учебных заведений, СМИ и др.

Нормативность речи образуется в результате отбора и реализации элементов системы языка, которые культивируются средствами массовой информации — радио, телевидения, речью актеров театра, кино, речью на газетной полосе, преподаванием в средней и высшей школе.

Норма литературного языка — социально-историческая категория, каждой эпохе свойствен свой языковой стиль. Например, в пушкинские времена целый ряд слов имели иные значения или произношение: шифр 'вензель5, подсолнечная отечества 'находящаяся под солнцем5; вотще, просвещённый, уединённый — в последних двух словах употребляется звук [э] вместо современного [о]. Но постоянство — стабильность нормы не исключает ее развития — динамики: в ней сочетаются стремление носителей литературного языка к сохранению традиций и одновременно желание обновить ее, сделать языковые средства более выразительными и живыми. См., например, вхождение новых слов и их значений в нормативное употребление: недоимщик (о предприятии), эксклюзивность 'исключительность5, дальнобойщик 'шофер дальних перевозок5, спад (активности) и др. Демократизация языка конца XX в. «подталкивает» норму к широким новациям, к ее порогу приближаются — раскручиваемость 'приобретение известности, авторитета5, выстроить 'создать определенную линию борьбы, поведения5, тупиковый путь и т.д.

Разные уровни языка (фонетика, лексика, словообразование, морфология, синтаксис) и разные сферы общения (научная речь, публицистическая речь, бытовая речь, молодежная речь и др.) реагируют на преобразование правил употребления не одинаково. Что является возможным в прессе и молодежной речи, не всегда соответствует правилам книжно-письменной речи.

Следует особо оговорить проблему нормы в книжно-письменной и устно-разговорной речи. Для первой нормативность — это общепризнанность, определенность, правильность, письменная закрепленность, т.е. все то, что создает культуру речи. Для разговорной речи понятие нормы еще не разработано. Это зависит от сравнительно недавнего ее описания, больших «нарушений» по сравнению с культурной традицией употребления в области как именований, так и синтаксического построения. Например: — Вы в пятиэтажке? — Нет, в блочном; Сначала капуста/ пакет есть?; Живем в коммуналке/ уже четырех поколений.

По своему составу современный русский язык включает разные социальные и территориальные пласты. Ядром современного русского языка является литературный язык в его книжной и разговорной формах. Ближайшую периферию составляют диалекты и просторечие.

Диалекты — одна из основных разновидностей русского языка (наряду с литературным языком), существующая как система частных говоров (диалектов), которые обладают общностью языковых черт и распространены на определенном географическом пространстве. За тычком не гонись; он-та тычками дитё понукает (рязанское); Выговариваютъ клад, када сватали. За мине муж дал рубли и паплиновую юбку с кохточкой, хороший платок; без клада нельзя (донское).

Просторечие — это социальная разновидность русского языка, которая обладает несистемными свойствами единиц языка, нахождением их вне норм литературного языка и отсутствием территориальной закрепленности. Просторечие характерно для единиц всех языковых уровней. Например: Кто это положил ложку на ту баретку? — Маруська длинная ('высокого роста5). — А где она? — На вызовах. Юбку поширте нацепила, кохту, без пальта пошла. Показать — ничем не нуждаюсь. Надоумили чтобы без верхнего.

Дальнюю периферию составляют жаргоны и арго. Жаргон, или профессиональная речь, — разновидность речи какой-либо профессиональной группы людей (моряков, летчиков, спортсменов и т. п.). Например: дембель 'военный, служащий по приказу до демобилизации5, черпак 'прослуживший в армии год5. Современный молодежный жаргон нередко называют сленгом: Клёво! Прикол!‘хорошо' облом 'неудача5; тащиться 'испытывать удовольствие5.

Арго — разновидность речи асоциальной группы. Например, уголовного мира в его различных социально-вариантных формах: дятел 'дурак5, масть 'везение, удача5, нарисовать 'запомнить5, делать лыжи 'совершать побег51.

Следует различать понятия «литературный язык» и «язык художественной литературы». Литературный язык — это нормированная книжно-письменная речь в своих функциональных стилях. Язык художественной литературы — это авторская речь, в которую могут быть включены и диалектная, и просторечная речь, авторские новообразования, изменения и приращения значений слов и т.д. Например, в речи В. Шукшина: Мечтяк коньячишко, — похвалил он. Значение уничижительности суффикса -ишк-о в просторечном слове коньячишко снимается за счет позитива слова мечтяк. Или: Ловкий мужичок, проворный и себе на уме. Одобрительность слов ловкий, проворный мужичок нейтрализуется негативным значением себе на уме, что значит 'хитер, скрытен, не обнаруживает своих мыслей, намерений5. Или в поэзии Н. Гумилева: Он злобен, но не злобой святотатца, И нежен цвет его атласной кожи. Слово атласная, употребленное метафорически, значит 'гладкая, блестящая, но неживая, неестественная5. Или: Здесь не жарко, С моря веют белобрысые туманы. Белобрысый в поэтике Гумилева означает 'светлого цвета, прозрачный5. См. диалектизмы в речи М. Шолохова: — Теперича ('теперь5) самое Светок лазоревый ('степной тюльпан5), что ж держать — аль мало перестарков в девках кулюкают ('сидят в старых девах5)? — выступила Василиса... — За нашу наезжали ('приезжали5) ишо ('еще5) на провесне ('ранней весной5).

«Художественное произведение рассматривается как единоцелостная форма, как символ, смысловые разрешения которого трансфинитны ('бесконечны5. — Е.Д.), но замкнуты в строго очерченную сферу. Определение этой сферы и направленности включенных в нее значений устанавливается путем снятия покровов со структуры, путем раскрытия ее оболочек»2.

Исследовательский стиль языка XX в. имеет свои особенности:

— антропоцентризм языка приводит к пониманию того, что язык — «дом нашего бытия»; язык — это созданное, создава-

1 См. подробнее в разделе «Лексикология». — С. 339-342.

Виноградов В. В. О языке художественной прозы. — М., 1980. — С. 92.

емое и используемое в интересах человека средство общественной коммуникации, в которой он и создатель, и пользователь;

— осознание социализированности языка — его зависимости от общественного устройства эпохи, следствием чего явились терминологические новации — Я 3 ы к эпохи и языковой стиль эпохи;

— развитие самопознания культуры во 2-й половине XX в. актуализировало понимание национальной специфики языка, что в наибольшей степени отражается в расширении информативности лексикона — слов и фразеологизмов;

— понимание языка как самоорганизующейся систе- мы, преобразования которой определяются законом среднего уровня информации языковых единиц.

«Каждая знаковая система требует определенного среднего уровня той информации, которую несут ее знаки в определенную эпоху. Так и в языке: если... единицы... имеют уровень информации, который слишком высок для нового времени, для новых поколений... — то работает механизм его снижения. Если единицы языка имеют уровень информации, недостаточно высокий для общества в новых условиях... — то работает механизм его повышения»[6] [7]. Самоорганизация языковых единиц проявляется на разных уровнях языка: система гласных упрощается при осложнении системы согласных (М. В. Панов); именам существительным, прилагательным и числительным свойственно стремление к упрощению новых образований — появление аналитических прилагательных типа беж (А. А. Реформатский), несклоняемых существительных типа метро и др. На протяжении трех веков усложняется морфемный состав глагольных форм — бесприставочные причастия типа верстанный исчезают, на смену им приходят приставочные причастия типа сверстанный, в которых глагольный компонент значения поддерживает приставка (М. В. Панов).

В наибольшей степени соблюдение уровня информативности для данного времени свойственно лексике и синтаксису. Словарный состав языка является наиболее открытой саморазвивающейся системой, живо реагирующей на все изменения в обществе: он непрерывно пополняется новыми «запросными» словами {радионаводка, танкодром, менеджер, файл и др.) и переводит в пассив имена устарелых предметов и явлений (кринолин, булава 'жезл5, крепостничество и др.). Синтаксис также отражает накопление сведений о положении дел в осваиваемом мире: в современном русском языке для осложненного простого предложения (по сравнению с классической прозой) характерно снижение употребления развернутых обособленных оборотов, однородных членов предложения и повышение числа вставочных конструкций {На стене знакомая ученая роспись — геометрия, что ли? — облезла и потрескалась (В.Тендряков)); развитие парцелляции — представления одного предложения несколькими самостоятельными единицами {И как это я раньше жил без всего этого? Без Стравинского! Без Сезанна! (газ.)); сегментация — отчленение какой- либо части предложения, оформленной как самостоятельная лексико-синтаксическая конструкция {Вот чеховский рассказ «Попрыгунья-», о чем он? (Ф. Абрамов)) и т.д. Основной тенденцией развития синтаксического строя в настоящее время является тенденция к аналитизму — синтаксической несогласованности конструкций, широкому вхождению устных конструкций, разного рода экспрессивных структур (Иголки, они все такие) и др., что способствует появлению новых синтаксических моделей, обладающих большей семантико-стилистической значимостью (Н. Ю. Шведова, О.А.Лаптева).