2. 5. Биологические основы чувства прекрасного

Весьма существенным в понимании феномена человека накануне XXI столетия (как и феномена человека вообще) является выяснение биологических основ чувства прекрасного, без которого человек не может быть собственно человеком. Данная проблема актуализируется происходящей ныне информационной революцией, ибо новые информационные технологии заставляют иначе взглянуть на историю эстетических представлений, развитие творческих потенций индивида. Достаточно подробно описаны и исследованы социальные и исторические аспекты эстетики, предметом изучения которого и является прекрасное. Однако мало освещена эволюционно-биологическая сторона проблемы, ибо еще предстоит получить более полный ответ на вопрос: “Почему естественный отбор развивал чувство прекрасного?” Рассматривая эту проблему в эволюционно-генетическом плане, классик отечественной генетики В.П. Эфроимсон пишет: “Существует ли эта сторона проблемы? Очевидно, что наша способность почти без предварительной подготовки восхищаться головкой Нефертити, гекзаметрамми Гомера, драмами Софокла и Эсхила, исландскими сагами говорит о существовании вневременного, внеисторического, внеклассового, короче говоря общечеловеческого элемента эстетики” [54].

Именно этот общечеловеческий элемент эстетического или биологические основы чувства прекрасного приобретают сейчас большую значимость в постижении природы человека. Весной 1995 г. американский журнал “Scientific observer” рассекретил результаты эксперимента “Компьютерный Маугли”, вызвав тем самым настоящую сенсацию. Сама идя достаточно стара - еще в 30-х гг. нашего века она высказана писателем-фантастом А. Беляевым в романе “Голова профессора Доуэля”. Суть идеи весьма проста: использовать мозг человека после его смерти, создав для этого определенные условия. О ее воплощении идет речь и в философском произведении известного фантаста и самого тонкого мыслителя нашего времени С. Лема “Сумма технологий”. Здесь посредством новых информационных технологий можно “записать” весь внутренний мир личности и обеспечить ее “бессмертие” в электронном “раю” [55]. И вот теперь американцы со свойственным им прагматизмом провели эксперимент по введению мозга обреченного на смерть новорожденного Сида в виртуальный суперкомпьютер, состоящий из кластеров, т.е. сети всех персональных компьютеров США, и исследовали его развитие в течение 3 лет.

Человеческий мозг является самым сложным образованием во Вселенной; он состоит из 100 млрд. нейронов [56]. Иногда его рассматривают как счетно-решающее устройство, выполняющее до 10 млрд. вычислительных операций в секунду. Американские экспериментаторы путем ментального сканирования сняли электрические потенциалы около 60% мозга, закодировали их ицфрами и ввели в виртуальный кластерный компьютер. И такой смоделированный мозг Сида приобрел собственную жизнь, стал компьютерным Маугли. Родители признали его своим и стали ухаживать за ним посредством персонального компьютера, снабженного системами мультимедиа и виртуальной реальности. В самом начале они видели экранное изображение своего ребенка, затем голографическпе приставки стали воспроизводить его объемное изображение.

Излагая данные эксперимента с компьютерным Маугли, А. Валентинов пишет: “С этим изображением не все понятно. Воссоздать новорожденного на экране легко. Но “взрослеет” ли его изображение с течением времени? Четкого ответа нет, как нет ответа и на многие вопросы, в том числе и такой: не установилась ли между Сидом и родителями некая духовная связь? Не общается ли он с ними, получая необходимую ребенку родительскую ласку? Не просто же так, наверное, Джин и Надин считают его “натуральным” сыном. Так, может, в компьютере живет не просто программа, а некое существо? Конечно, это звучит фантастично, но разве вся эта история не кажется фантастикой?” [57].

Однако перед нами вполне реальный эксперимент, преследующий цель исследования законов развития человеческого мозга. Существенной в данном случае является проблема чувства прекрасного, без которого человек не может реализовать свою человеческую сущность. Поэтому нужно считаться с тем, что человек представляет собой, как это показано нами в монографии “Время и культура”, космобиопсихосоциальное единство [58]. Это значит в плане нашего изложения, что “природа человека делает то, что у него могут быть эстетические вкусы и понятия. Окружающие его условия определяют собою переход этой возможности в действительность: ими объясняется то, что данный общественный человек... имеет именно эти эстетические вкусы и понятия, а не другие” [59]. С другой стороны, необходимо считаться с биологическими основами эстетических эмоций. “Подходя к проблеме возникновения биологических основ эстетических эмоций, — пишет В. Эфроимсон, - мы обнаружили по меньшей мере три важных причины, по которым развитие этих эмоций могло подхватываться естественным отбором еще у наших предков.

1 Общие эстетические эмоции сплачивают коллектив и тем самым способствуют его выживанию среди враждебной природы и других сообществ (в качестве примитивных доказательств правильности этого положения можно привести существование певцов-сказителей, скальдов, легенд, песен, преданий, наконец, военной музыки и оркестров, книг о доблести и трусости).

2. Художественная восприимчивость позволяет познавать мир, так сказать, экспресс-методом, причем эмоционально насыщенным.

3. Художественная восприимчивость позволяет эмоционально усиленно воспринимать овеществленным добро и зло и таким образом в своем эволю-ционно-генетическом развитии неразрывно сплетается с эволюционно-генетическим развитием взаимного альтруизма” [60]. Иными словами, без чувства прекрасного и нравственного компьютерный Маугли никогда не станет homo sapiens.

Эстетическая воприимчивость (чувство прекрасного) у человека детерминировано билогически, социально и исторически, что в определенной мере объясняет многообразие эстетических вкусов и представлений, наблюдающихся в истории человечества. Достаточно обратиться к фундаментальному исследованию английского историка искусства М.Холлингсворт “Искусство в истории человека”, чтобы увидеть многообразные формы воплощения прекрасного в произведениях искусства. Она пишет о значимости искусства, которое представляет собою концентрат эстетического (прекрасного), следующее: ^Искусство — универсальная ценность, которая принадлежит всему человечеству, поразительное наследие духовной и практической жизни каждого отдельного человека” [61].

Многообразие форм воплощения прекрасного, разнообразные эстетические представления и вкусы основаны на общих биологических корнях чувства прекрасного. Последнее выступает фундаментальным элементом общечеловеческого в эстетическом в различных идеалах красоты благодаря многочисленным внутренним потенциям. Последние же обусловлены эволюционно-генетическим развитием и биологически наследуемой гетерогенностью. Неудивительно, что в современной науке высказывается идея о необходимости развития биохимической эстетики. Отечественный биолог С. Шноль, рассматривая взаимосвязь частот колебания ферментов и возможных звуковых полей, отвечающих за решение геометрической задачи морфогенеза, пишет: “Ясно, что речь может идти лишь о волнах, длины которых сравнимы с, размерами клеток, т.е. о звуковых волнах порядка 1-100 мм; при нормальной скорости звука их частоты порядка 107-109 Гц. Однако в желеобразных протоплазматических структурах распростаняются преимущественно сдвиговые волны.

Именно на примере чувства прекрасного, возникающего при восприятии музыки, рельефно видны его биологические основы, виден его фундаментальный, дообщественный, полуинстинктивный характер. Музыка, как известно, является универсальным языком, ибо почти все индивиды восприимчивы к системам тонов и ритмов. Восприимчивость подобного рода присуща всему человеческому виду, и она помогает нам понять принципиальные процессы, происходящие в мозгу человека. Исследования показали, что области, обусловливающие способность к восприятию музыки, находятся в коре левого полушария. Немаловажно то, что области, имеющие особую связь с музыкой, располагаются в височной доле, вблизи участков, ответственных за слуховую деятельность. В связи с этим английский психобиолог Дж. Янг замечает: “Височные доли коры лежат вблизи гиппокампа и других основных частей мозговых полушарий, связанных с системами наслаждения и эмоциональными реакциями. Пока мы можем только указать на существование этой связи в надежде, что нашим преемникам удастся выяснить ее сущность, а может также увеличить нашу восприимчивость музыки” [63]. Фундаментальность музыки состоит в том, что она является искусством, чей код частично запрограммирован генетически и вписан в человеческий организм и частично обусловлен культурой, но и в том, что она является также моделью времени. Ведь ритм музыки отражает наши идеи о природе времени, этого существенного параметра человеческой экзистенции.

Чувство красоты, как известно, немыслимо вне психофизических процессов человека как специфической биосистемы. И хотя это положение тривиально, оно тем не менее оказывается принципиальным, когда речь идет о приникновении в суть феномена человека конца нашей эпохи, когда внимание все больше акцентируется на возможностях его самоактуализации, раскрытии его творческого потенциала. Следует учитывать также процесс освоения космоса, который вносит коррективы в понимание природы как эстетической ценности. Существенно то, что идеи космизма, основанные на земном опыте и практике исследования внеземного пространства, “создают почву для неизвестных ранее эстетических эффектов”, связанных с биологическими и духовными возможностями человеческого рода.[64]. Не случайно сейчас происходит оживление интереса к японским садам, символика которых выражает связь человека со Вселенной. С искусством японских садов смыкается метафорически иносказательный метод поучения, присущий дзэновским канонам. Последние наряду с медитацией, экстазом, трансом и другими психофизическими способами дают возможность достигать измененного состояния сознания, позволяющего человеку перейти от “текстовой коммуникации” с миром к внетекстовому бытию, к непосредственной коммуникации с мирозданием [65].

Сейчас все большее внимание уделяется значимости чувства прекрасного в творчестве человека. В последние десятилетия идут активные исследования психофизических аспектов творчества. Одним из направлений на Западе является конструирование “архитектурных машин”, дающих человеку возможность выключиться из реальной пространственно-временной структуры. Предполагается, что особым образом организованная пространственная структура “архитектурной машины” способствует появлению у человека новых образов и ассоциаций, необходимых для творчества. Данное направление поисков связано с развитием электронных средств массовой коммуникации. “С помощью новейшей аудиовизуальной техники создавалась “собственная среда”, отключающая человека от фактической реальности, замыкающая его в мире управляемых иллюзионных эффектов” [66]. Так, в проектах “моментальных городов” западных архитекторов П. Кука, Д. Кромптона, Р. Херрона электроника с помощью различного рода проекций и голографических эффектов, свето-цветовых и звуковых программ создает впечатление урбанистического пейзажа. Огромными возможностями располагает “видеокультура”, когда “тотальное видеокружение” в собственном доме дополняется синтезаторами, позволяющими создавать видеовизуальные эффекты, превосходящие любое воображение. “Подключая такую систему к устройствам биологической обратной связи, можно визуально воспроизводить и прослушивать собственные переживания, сны. Эксперименты в области “медиатектуры” позволят создавать оптические звуковые образы, переключающие восприятие человека в некие “сверхчувственные плоскости”, и заменять обычные человеческие ощущения совершенно новыми сенсорными “интерперсональными” психологическими реакциями [67].

“Архитектурные машины”, отключающие от реальности, специальные устройства, модифицирующие восприятие посредством воздействия на органы чувств и мозг, аппараты для “игрового расширения сознания”, контролирующие психику и освежающие чувства, “капсулы и шлемы для прослушивания самого себя” — вот что предложили венские экспериментаторы на рубеже 60-70-х гг. Все это на первый взгляд фантастично, однако эти машины и аппараты рассматривались в НАСА США, использовались в Ней-рологическом институте Венского университета [68]. При помощи таких аппаратов достигается расширение сфер ощущений, что обусловлено наличием биологических основ чувства красоты (не следует забывать, что именно чувство прекрасного позволяет индивиду расширять диапазон восприятия мира). Необходимо учитывать и то, что чувство прекрасного своими корнями уходит в космобиопсихо-соцпальную природу человека, имеющую динамический системный характер. Последний же неотъемлем от мира, рассматриваемого как единство порядка и хаоса, что согласуется с развиваемой нами концепцией природы человека как взаимопроникновения порядка и хаоса. “Наше ощущение прекрасного возникает под влиянием гармонии порядка и беспорядка в объектах природы - тучах, деревьях, горных грядах или кристалликах снега. Их очертания - это динамические процессы, застывшие в физических формах, и определенное чередование порядка и беспорядка характерно для них” [60]. Иными словами, чувство прекрасного основано на биологическом фундаменте, который сам сформирован благодаря красоте реального мира. Последняя может быть выражена в математической форме, которая сейчас весьма плодотворно используется в компьютерной графике, во взаимодействии человека с компьютером, когда возникает виртуальная реальность (об этом будет идти речь ниже).

Экономика — это умение пользоваться жизнью наилучшим образом.

Б. Шоу

Деньги — организующая сила общества... Но устремленность к деньгам материализует жизнь, лишает ее глубокого духовного поиска.

В. Налимов

Нападать за инакомыслие — губительно.

Конфуций

Отдельные личности стремятся к сообществу; те, кто хочет избежать ответственности, часто прячутся в коллективе.

П.Тейяр де Шарден