2.1. Человек - элемент Геи

Феномен современного человека с необходимостью требует осмысления в связи с вступлением планет и общества в совершенно новую стадию своей эволюции. Известно, что первыми на этот факт обратили внимание естествоиспытатели - В.И. Вернадский обратил внимание на “геологическую роль человечества” [56], затем Ле Руа и Тейяр де Шарден ввели в научный оборот термин “ноосфера” и т.д. В результате сложилась ситуация, что “нагрузка, оказываемая человеческой деятельностью на окружающую среду, не просто превращается в фактор, определяющий ее эволюцию, но и растет столь быстро, что говорить о каком-либо равновесии биосферы и одновременно о сохранении гомеостаза вида homo sapiens уже не приходится” [59]. К тому же следует иметь в виду совершенно тривиальный с позиций популяционной динамики тезис о том, что ни один биологический вид - монополист в своей экологической нише - не может избежать экологического кризиса. Здесь возможны только 2 варианта: начнется деградация вида или в процессе надлежащего изменения (когда изменяются стандарты поведения и взаимоотношения с природой) сформируется новая экологическая ниша. Общеизвестно, что человечество давно является таким монополистом.

Человечество уже втягивается в глобальный экологический кризис (ойкуменой человечества в нашем столетии стала вся планета) оно взаимодействует с природой в качестве единого вида. Предотвращение деградации человечества возможно только на пути сложного и трудного поиска новой экологической ниши. В современной науке утвердилась мысль о том, что абсолютно необходимым условием сохранения человека на планете является коэволюция биосферы и общества. Этап ноосферы наступит только тогда, когда осуществится квазиравновесие общества и природы. Поэтому, отмечает Н.Н. Моисеев, “вопрос о возможности реализации такого соотношения природы и общества, т.е. вопрос о предотвращении деградации человечества как элемента биосферы, сводится, по существу, к формированию новой цивилизации (или новых цивилизаций)” [60]. И хотя данный вопрос остается открытым, уже одно стало совершенно ясным, а именно: прогрессирующая неравномерность в соотношении общества и биосферы требует нового подхода к пониманию феномена человека и природы.

Характеризуя сложившуюся ситуацию, И. Пригожин пишет: “Новые средства наблюдения - от изотопов до искусственных спутников - продемонстрировали нам неустойчивость экосистем; одновременно нелинейная динамика дала нам возможность теоретически описать рост флуктуации и бифуркаций, которые могут возникнуть в таких системах. На первый план выдвинулась задача изучения причин неустойчивости экосистем и перспектив нашей планеты. Недостаточно просто сохранить то, что мы имеем. Известно, что десятки тысяч лет назад на нашей планете был оптимальный климат, и тогда даже в пустынях Гоби и Сахара процветали цивилизации. Почему бы не помечтать о возврате тех времен?” [61]. Вопрос чисто риторический, однако приведенная выше цитата настоятельно требует по-новому взглянуть на природу и переоценить свое место в ней.

Такого рода переоценка места и роли человека в природных экосистемах уже началась, о чем свидетельствует недавно вышедшая книга Л. Ферри “Новый экологический порядок” (мы не говорим уже о ряде других работ). В ней обсуждаются проблемы ценностного подхода к природе, причем приоритет отдается проблеме прав природы [62].Относительно прав природы в современной экологии имеются 3 точки зрения.

Согласно первой, природа не обладает никакими правами, у нее нет никакой внутренней ценности. Беречь и охранять ее нужно, поскольку она является окружающей средой, необходимой для существования человека. Здесь природа находится на периферии, человек же — в центре. Только человек является субъектом права (на языке философии это значит, что человек - это самоцель). В США такую позицию называют энвайронменталистской — природа не может иметь юридического статуса и не является самоценным целостным объектом.

Вторая точка зрения признает за природой определенные права. Она принадлежит утилитаристам, включающих в сферу правообладателей всех способных испытывать удовольствие или страдание. Утилитаризм (не путать с эгоизмом) - это доктрина, в которой основной принцип гласит: максимум суммы благополучия и минимум суммы страданий во Вселенной. Отсюда следует необходимость включения животных в сферу моральных и юридических прав. Утилитаристы сильны в США и Австралии, их число равно 120 млн., они выступают за сохранение и безопасность животных.

Третья позиция представлена приверженцами “глубокой экологии”, требующих изменения существующего в гуманистической традиции порядка приоритетов. Обычно он таков: человек - животное — растение и минералы. “Глубокие экологисты” предлагают иной порядок приоритетов, а именно: биосфера (или Земля) — все живое вообще - человечество. Здесь наиболее антипатичен такой негативный элемент, как человек, ибо только он может уничтожить природу. Именно род человеческий враждебен к природе, именно он загрязняет ее. К “глубоким экологистам” относятся философы Х. Йонас (США) и М. Серр (Франция). Последний считает необходимым заключить договор с природой, в противоположность общественному договору между людьми, положенному в основу “Декларации прав человека и гражданина” 1789 г. Здесь следует упомянуть и эколога Дж. Лавлока, который в своей книге “Гея” представляет Землю как живое существо, а биосферу как единственного субъекта права. С ним солидаризируется Л. Ферри, давший подзаголовок своей книге: “Дерево, животное, человек”, ибо такой последовательности приоритетов требует новый экологический порядок.

В настоящее время немаловажное значение придается осуществлению на практике биополитики; для этого основана “Международная организация биополитики”. Технологический прогресс может быть уподоблен колеснице Фаэтона: если ослабить поводья, то кони унесут нас прямо в пламя деструктивных процессов; уверенное управление движением технологического прогресса может привести к гармоническому существованию в биосе. Для этого все социальные институты необходимо насытить новыми идеями - идеями биополитики. И в первую очередь эти идеи следует вписать в образовательные программы, чтобы извлечь пользу из расширения горизонта наших знаний. Технологический прогресс обусловил чрезмерную специализацию современной системы образования, которая ответственна и за фрагментарность мышления человека конца XX столетия. Следует формировать целостное мировоззрение в университетах; для этого нужно по-новому определить приоритеты и ценности.

Основная задача “Международной организации биополитики” заключается в создании “универсального” свода ценностей, способствующего лучшему пониманию биоса и путей его сохранения [63]. Именно система, составленная из ключевых понятий и ценностных установок, сформированных в различных научных дисциплинах и научных сообществах разных стран, позволяет заложить в фундамент мировой цивилизации уважение к жизни во всех ее проявлениях и ответственность за сохранение естественной среды. Целостное представление об окружающем земном мире вырабатывается на основе глобальной модели биологического образования, включающей в себя все значимые для сохранения биоса идеи и ценности. Ведь биополитика характеризуется глобальностью — локальные экологические катастрофы быстро пересекают границы и становятся интернациональными (достаточно вспомнить аварию на Чернобыльской АЭС).

Такой подход к распространению биополитики является актуальным, однако мировое сообщество еще не в полной мере осознает надвигающуюся экологическую катастрофу. И хотя определенные сдвиги в этом направлении имеются - в 1992 г. в Рио-де-Жанейро был организован экологический конгресс на правительственном уровне, — однако он породил, по мнению Н. Моисеева, определенные иллюзии, в том числе иллюзию устойчивого регулирования [65]. В этом нет ничего удивительного, ибо среди специалистов до сих пор не выработана единая точка зрения на глобальную экологическую проблему и пути ее решения.

Некоторые эколога считают биосферу нашей планеты саморегулирующейся системой, о чем свидетельствует гипотеза Дж. Лавлока, изложенная в его книге “Эпоха Геи: биография нашей живой Земли”. В соответствии с ней земная жизнь в ходе эволюции не только адаптировалась к окружающим условиям, как это следует из теории Дарвина, но преобразовала инертную совокупность химических элементов в гигантский саморегулирующийся живой организм [66].

Исходным моментом для данной гипотезы служит неоспоримый факт - верхний слой литосферы, гидросфера и атмосфера планеты претерпели весьма заметные трансформаций благодаря возникновению живого вещества. Миллиарды лет назад растения в бескислородной атмосфере начали использовать солнечную энергию путем фотосинтеза, побочным продуктом которого является кислород, а увеличение массы растений привело к созданию атмосферы с бесчисленным множеством новых биологических видов. И вот уже на протяжении сотен миллионов лет фотосинтезирующие организмы, поддерживают содержание кислорода в атмосфере на постоянном уровне.

Не менее эффективно воздействие живого вещества и на климат Земли. Дж. Лавлок и его сотрудники привели доказательство того, что планктон — мельчайшие морские организмы — участвуют в регулировании температуры нашей планеты. Некоторые из них вырабатывают вещество диметилсульфид (ДМС), которое накапливается в океанах и постепенно проникает в атмосферу. В воздухе ДМС окисляется и выделяет сульфатные частицы, служащие “ядрами конденсации” водяных паров, образующих облака. Следовательно, количество ДМС, вырабатываемого планктоном, влияет на плотность облачности, отражающей тепло, и таким образом регулирует температуру земной поверхности. И хотя большинство ученых не отрицает влияния живого вещества биосферы на все процессы - от выпадания осадков до колебаний солености воды в океанах, - их шокирует тезис Дж. Лавлока, что живые организмы не только воздействуют на среду своего обитания, но сообща “поддерживают оптимальные для себя условия”. Возникает вопрос, каким образом живые организмы могут координировать свои условия, чтобы получить нужные результаты в глобальных масштабах? Дж. Лавлок при помощи компьютера показал, что с виду своенравная и разумная глобальная система может возникнуть автоматически в ходе естественного отбора [67]. Гея оказывается динамической системой, она ведет себя подобно единому сложному живому организму, оптимизирующему все свои химические и физические параметры на протяжении геологического времени. Гипотеза Дж. Лавлока сейчас горячо обсуждается на симпозиумах; она привлекает своим романтическим характером, стыковкой с другими гипотетическими идеями.

В модели Дж. Лавлока, подобно реально существующей нашей планете, наиболее многообразные экосистемы оказываются и наиболее устойчивыми. “Чем больше биологических видов помещать на мою планету, - говорит он, - тем устойчивей она становится” [68]. Несмотря на то, что гипотеза Геи принята сторонниками охраны природы, сам Дж. Лавлок выражает опасения относительно вмешательства человека (который сам является элементом Геи) в природные процессы. Он не усматривает безнадежности в долговременных последствиях этого для планеты. Ведь за истекшие миллиарды лет Гея испытала такие вулканические извержения и удары метеоритов, по сравнению с которыми глобальная ядерная война показалась бы легким дуновением. Однако человек может в ходе своей деятельности стереть с лица нашей планеты не только себя, но и множество биологических видов. Действительно, нельзя не согласиться со следующим утверждением: “Наша деятельность угрожает превратить тропики через несколько десятилетий в выгоревшую пустыню и повысить температуру на Земле в пределах 2 - 5 градусов по Цельсию. Для самой Геи это повышение пройдет незаметно в сравнении с извержениями вулканов и столкновениями с метеоритами, приведшими, по мнению многих ученых, к увеличению облачного покрова до непроницаемости для солнечных лучей и похолоданию, в результате чего 66 миллионов лет назад вымерли динозавры. Но для человечества и многих других живых организмов даже незначительное повышение температуры может оказаться катастрофическим. Гея представляет собой систему динамическую, а не статическую. Она всегда восстанавливает утраченное равновесие, но не питает приверженности к какой-либо определенной форме жизни” [69]. Известно, что из существовавших на нашей планете биологических видов 99% вымерли полностью. Выход из сложившейся экологической ситуации существует, о чем свидетельствует прогноз, основанный на ретрогнозе. Так как возрастающие технические возможности человечества входят во все более резкое противоречие с его экологической культурой, то предвидеть будущее и принять действенные меры можно на основе знания закономерностей прошлого развития Земли и человечества. В истории последнего зафиксированы два решающих, поворотных момента, а именно: введение системы табу в палеолите, которая ограничила действие биосоциальных законов и переключила развитие homo sapiens с канала биологической эволюции на канал общественного развития, и расширение экологической ниши в неолите, когда человечество перешло к производящему хозяйству. В результате этих перестроек произошло резкое замедление биологической эволюции человека (сейчас в науке утвердилась идея о продолжении биологической эволюции homo sapiens) и обретение нынешней экологической ниши. О необходимости третьего поворота в истории человечества пишет Н. Моисеев: “Я убежден, что человечество стоит на пороге третьей перестройки такого же масштаба, как и первые две. Другими словами, нас ожидает не только необходимость отыскания новой, более емкой экологической ниши, но и перестройка самого процесса антропогенеза и, в частности, содержания цивилизации, ее целей, взаимоотношения с природой, людей между собой” [70]. Это значит, что экологическое поведение должно войти в глубинные структуры сознания человека и определить новый этап его эволюции как биологического вида, функционирующего в условиях нового социума.