КОСМИЧЕСКАЯ ОРИЕНТАЦИЯ МИРОВОЗЗРЕНИЯ ЦИОЛКОВСКОГО

Сам Циолковский, как известно, называл свое мировоззрение «космической философией», подчеркивая необходимость космической точки зрения для решения и собственно научных проблем, и для перестройки науки на новых негеоцентрических основаниях, и для постановки новых философских, этических и социологических проблем. В 1922 г., характеризуя направление своих работ, Циолковский писал: «нельзя судить о жизни человека и животных, основываясь только на познании Земли. Это узкая точка зрения. Она приводит ко многим неверным выводам» . Космическая точка зрения позволила Циолковскому по- новому рассмотреть и этические проблемы, охарактеризовать этап расселения человечества в космосе как способ достижения нравственного совершенства, сформулировать принципиальные идеи астросоциологии, определить смысл своих научных изысканий в области ракетной техники как поиск средств выхода человечества в космос и овладения им. «Вселенская», космическая точка зрения дает новое видение фундаментальных философских, этических, познавательных проблем: этика наполняется космическим чувством и возвышается до уровня космической этики высокосовершенных, разумных существ, разум человека обретает новое измерение — «Разума Космоса», становясь силой, воздействующей на Вселенную и перестраивающей ее в соответствии с образцами и «категорическими императивами» космической этики. Циолковский уделяет большое внимание преобразующей роли человеческого разума, его превращению в «Разум Космоса» и совпадению творческой силы самого Космоса с творческой деятельностью человечества. В 1921 г. в работе «Разум и звезды» он формулирует ряд проблем, в которых выражено понимание им глубочайшего космического предназначения разума и его воздействия на Вселенную: «Влияние разумных существ на развитие Вселенной. Влияние жизни на Вселенную. Влияние разума на устройство Вселенной. Мысль как фактор в эволюции Космоса»

Космическая точка зрения привела к пониманию Разума как антиэнтропийной силы, как творческой космической силы, к осмыслению жизни и разумной деятельности как важнейшего фактора эволюции Космоса, его восхождения к гармонии и совершенству. Это оптимистическое мировоззрение в противовес идеям конечности, смертности человечества и смерти Вселенной было движимо принципиально иными идеями — бесконечного прогресса человечества и бесконечного развития Вселенной. Конечно, в этических и социологических построениях Циолковского немало утопических мотивов (к ним, в частности, относятся его идеи об уничтожении человеком «вредных» животных видов и низших существ, об устранении страданий, мук и неприятностей в будущем обществе, об автократическом правлении всей планетой), но нам бы хотелось подчеркнуть другую сторону, а именно, понимание им активной, преобразующей, творческой силы Разума, приводящего Космос к совершенству и гармонии. «Совершенство космоса — результат разума, сознания и высокой деятельности», — писал Циолковский . В «Этике» он подчеркивал, что «каждое разумное существо есть воин, сражающийся за свое лучшее будущее, за господство разума и блага во Вселенной» . Человеческий Разум есть лишь одна из форм существования разумности во Вселенной; могут существовать иные формы — неземные — разумной жизни, с которыми человечество по мере выхода в Космос вступит в контакт. Эти, возможно, различные формы разумных существ представляют, по Циолковскому, в принципе единую творческую силу, фактор эволюции Космоса, его преобразования. По его словам, «в космосе, без сомнения, есть существа сложнее и совершеннее человеческих» «космос, в общем, переполнен жизнью даже высшею, чем человеческая» . Иными словами, Циолковский не подменяет космическую точку зрения антропологической, не отождествляет силы Разума с разумностью человеческих существ. Поэтому термин «антропокосмизм» вряд ли адекватно характеризует существо космической философии Циолковского, привязывая формы существования Разума лишь к земным условиям, к антропоидным существам. Сам же он обсуждает иные возможности реализации «Разума в Космосе», возможности эмпирически и теоретически неочевидные и составляющие важнейший умозрительно-гипотетический мотив его творчества, в принципе не-приемлемый для умонастроения Вернадского.

Космическая ориентация научных изысканий Вернадского сформировалась весьма рано. Эта космическая ориентация все более и более конкретизировалась и привела к новому пониманию Вернадским предмета и задач биогеохимии, к формированию целостного взгляда на явления жизни.

Основной подход Вернадского, выраженный в его трактовке целей и предмета наук о Земле, заключается в постижении единства Земли и Космоса, в понимании того, что в земных условиях обнаруживается космическое, а космическое преломляется в земном. Космический подход определяет взгляд Вернадского на решающие проблемы естествознания, на место Земли и человека в Космосе. По его словам, для современных наук о Земле характерны представления о ней «как о космическом, естественном теле, не случайном, но обусловленном макроскопическим строением Космоса» Космический подход к явлениям жизни, синтетический, целостный взгляд на геохимические, биологические, биохимические процессы, происходящие на нашей планете, не превратился у Вернадского в некую натурфилософскую схематику, а реализовывался в конкретном, глубоко спе-циальном исследовании биогеохимических проблем моря, земной коры, геохи-мическом анализе почв, газов, метеоритов, космической пыли, минералогии, геохимии воды. Круг интересов Вернадского необычайно широк. И к каждой об-ласти своих научных интересов, оставаясь в ней глубоким специалистом, Вер-надский применял тот целостный — космический — взгляд, позволивший ему по-новому увидеть проблематику научных дисциплин. Мысль о том, что «законы геохимии выходят за пределы планеты и правильнее было бы их назвать кос- мохимическими», глубокое обосновывается в одной из последних работ Вернад-ского .

Разработанное им учение о биосфере коренится в понимании единства явлений жизни на нашей планете с космической средой. С этих позиций биосфера рассматривается им как область взаимопревращений земного вещества и косми-ческой энергии, т. е. Земля не только принимает в себя непрерывный приток космической материи и энергии, но и излучает, выносит в космическое пространство материальные частицы биосферы. Учение о ноосфере является выражением космического взгляда на место че-ловеческого ума и техники в преобразовании биосферы. В учении о ноосфере Вер-надский резюмировал представление о космическом характере преобразования человеком своей планеты. Ноосфера понимается им как последнее из состояний эволюции биосферы, как организованное вмешательство и овладение человечеством и его разумом биоэнергетической структурой планеты, как превращение деятельности человека и его разума, воплощенного в науке, в геологическую силу, в силу, меняющую облик нашей планеты. Большое значение он придает выходу человека в Космос и овладению космическим пространством. Для него это не случайность, а закономерный этап в развитии биосферы, следствие космического характера биосферыВ ряде своих писем и заметок Вернадский отмечал, что перед человечеством «выдвинется суровая сторона завоевания Космоса», что человечество вступает в новый этап — этап преобразования не только биосферы нашей планеты, т. е. космической среды того мира, в котором оно живет, но и овладения другими планетами, выхода в Космос. Человек, будучи функцией биосферы и закономерным результатом ее эволюции, превращается в Homo faber. Наука, воплощающаяся в деятельности человечества, является фактором создания ноосферы. Преобразующее значение науки обнаруживается и в создании новых искусственных химических соединений, и в физическом и химическом изменении лика Земли, и в громадном, все увеличивающемся воздействии организованного человечества на планету, и в выходе в стратосферу, а в дальнейшем и в Космос.

Создается впечатление, что Вернадский и Циолковский, независимо друг от друга, пришли к идеям, весьма близким по своему духу, по оптимистической уверенности в силе человеческого Разума, по космической направленности своего мышления. Однако за единой космической направленностью мышления Циолковского и Вернадского не следует забывать о принципиальных отличиях их космизма.

Принципиальное отличие философских установок Циолковского и Вернадского состоит в следующем. Циолковский сознательно ориентируется на построение «космической философии», стремится прорвать узкие границы наличного научно-эмпирического опыта в своем умозрении, разумеется вполне рационально обоснованном. Он предлагает новый вариант онтологии и гносеологии, т. е. строит некоторую «метафизику Космоса». Он не задается вопросом о возможности «космической философии», об оправданности и пределах экстраполяции на Космос законов, характерных для нашей планеты. Его умозрение как бы перешагивает за пределы наличной реальности. Саму эту реальность он рассматривает как частный случай целостной и более широкой космической реальности. Иными словами, его мысль направлена на то, чтобы представить монистически структуру Вселенной, понять Космос как живой организм. Поэтому его построения оказываются нередко натурфилософскими, содержат неосновательные, с точки зрения современной науки, утверждения о структуре Вселенной. Разумеется, в этих построениях немало гениальных догадок, но вместе с тем немало и наивного. Попытку мыслить мировое целое, Космос, не задаваясь вопросом об условиях и возможности этой мыслимости, можно назвать, следуя Канту, теоретико-догматическим подходом в метафизике, который пускается в запредельное и сверхчувственное так, как будто оно дано в научном опыте. Такого рода подход, которому отдал дань Циолковский, приводит к формированию спекулятивных гипотез, принимаемых на веру, без критического анализа этих допущений и самой возможности построения «космической философии».

Позиция Вернадского в этом пункте принципиально иная. Он постоянно противопоставляет некритическим воззрениям на Вселенную позицию, которая не выходит за пределы эмпирических обобщений, добытых в современной ему науке. Он стремится, прежде чем говорить о Космосе, поставить вопрос о возможности космической точки зрения на базе эмпирических обобщений науки. По его мнению, ученый не может выходить за пределы научного опыта и воспарять в горние дали метафизики. Эту позицию он противопоставляет натурфилософским построениям, к которым относит и космогонические теории. Вернадский «выбрасывает их из своего круга зрения <...> не находя никакого следа их проявления в доступном изучению эмпирическом материале» и считая их «ненужными надстройками, чуждыми имеющимся крупным и прочным эмпирическим обобщениям» Область экстраполяции — а именно к ней принадлежат все натурфилософские построения — область скользкая и неверная. Философские построения, идеи и гипотезы в истории науки всегда были эфемерны и бесплодны, ибо стремились выйти за пределы научного опыта и эмпирических обобщений, которые обязательны для натуралиста.

Вернадский самым резким образом квалифицирует всеобъемлющие обобщения, выходящие за пределы точного знания .

Было бы неверным характеризовать эту позицию как позитивистское отрицание философии. Скорее это позиция критицизма по отношению к притязаниям разума, расширяющего свою область за пределы всякого опыта, позиция, постоянно подчеркивающая, что теоретическое знание не может найти иных предметов, кроме предметов опыта, и не может достичь иных обобщений, кроме эмпирических обобщений. Можно сказать, что позиция Вернадского — это позиция критики прежней философии, экстраполирующей на запредельное, на всю Вселенную, на Космос обобщения, верные в определенных условиях, критики натурфилософии, догма-тически переходящей границы опыта и притязающей на постижение структуры мироздания; критики спекулятивных гипотез и умозрения, выходящего за пределы научного опыта. И вместе с тем это — позиция поиска новой философии, формирования нового реалистического мировоззрения, которое, пройдя горнило критицизма, будет базироваться на научном опыте и не будет взмывать за границы научного познания. С этим связаны критические замечания Вернадского в адрес «таких неопределенных представлений, как Космос и реальность, которые явно разнородны» его характеристика понятия Космоса или реальности как слишком неопределенного и двусмысленного для современного расцвета естествознания и как остатка изжитых натуралистами философских представлений, не учитывающих разнородности естественных природных тел и явлений, разнородности реальности.

Если Циолковский строит вариант натурфилософии, пантеистического мировоззрения — атомистического панпсихизма, то Вернадский, критикуя спекулятивное применение разума, выходящего за пределы опытного знания, очерчивает контуры новой философии естествознания, осмысляющей эмпирические и теоретические достижения науки XX в. Эти контуры нетрудно увидеть и в его учении о биосфере, и в учении о ноосфере.

Различие в трактовке жизни и Космоса как выражение различия методологических установок Циолковского и Вернадского можно выразить таким образом. Решение загадки жизни Циолковский ищет на пути создания атомистического панпсихизма, т. е. определенного варианта пантеистической натурфилософии, начинающейся с догматического утверждения о том, что границы живой материи нет , о том, что «вся Вселенная жива» , о том, что «весь мир есть совокупность нетленных духов-атомов», что «кроме них ничего нет» , что «во Вселенной нет ничего кроме духов, т. е. атомов, но игра их между собой создает жизнь и души» .

Как мы видим, объясняя сущность жизни, Циолковский поддерживает гипотезу жизненности, духовности материи и ее элементов — атомов, называя их примитивными духами, бессмертным, нетленным духом. Атом обладает зачаточной способностью чувствования и жизни. Эта способность обнаруживается тогда, когда атом «попадает в организованную материю, в животное или человека» . Циолковский с самого начала допускает гилозоистическую точку зрения об изначальной, но различной по своему уровню жизненности материи. По его словам, «степень чувствительности разных частей Вселенной различна и непрерывно меняется от нуля до неопределенно большой величины» . «Не может быть поэтому качественной разницы между живым и мертвым. Все живо, но по-раз- ному. Разница же только в количестве, в форме, в интенсивности» . «Где начинается и где кончается способность ощущать? Она, очевидно, свойственна животным, растениям и даже неорганическому миру, — одним словом, каждому атому» . Позиция Циолковского заключается в том, чтобы найти решение проблемы жизни на пути одушевления материи, определить одушевленность как изначальное свойство и способность материи. Не анализируя отношения Циолковского к атомистике , отметим, что атомистический панпсихизм содержал в себе плодотворные повороты мысли. К ним, в частности, принадлежит идея об обмене и преобразовании элементов или атомов. В ней можно увидеть не только перекличку с мифологемами «вечного круговорота», представленными в буддизме , но и предвидение достижений биогеохимии. По словам Циолковского, «обмен материи, атомов и в особенности их частей совершается не только в пределах земного шара или в пределах одной планеты, но и в пределах всего космоса: Солнечной системы, Млечного пути, эфирного острова и т. д.» «Блуждание атома на Земле» состоит, по Циолковскому, в том, что он попадает сначала в неорганическую природу, а «в силу перемешивания вещества и преобразования химических элементов нет атома <...> который не принимал бы периодически участия в органической жизни...»

С идеей Циолковского о постоянном и вечном блуждании атомов во Вселенной, о постоянном процессе обмена и преобразования элементов весьма созвучны мысли Вернадского о роли миграции атомов и элементов в процессах биосферы. Вернадский высоко оценивает атомистику, называя XX в. — веком научного атомизма , современное понимание мира атомистическим . По его словам, «ма-терия в известных всем нам ясных свойствах есть совокупность атомов. Сам атом, ее строящий, не есть материя, не есть «материальное тело». Здесь, казалось бы, прямая перекличка с атомистическим панпсихизмом Циолковского. Однако следует помнить о том, что такое материя для Вернадского, что такое материальное тело в его реалистическом миропонимании.

Для Вернадского исключен путь гилозоизма. Он исходит из идеи о том, что масса живого вещества должна оставаться в общем неизменной в течение всего геологического времени. Поэтому в пределах живого вещества происходит лишь перегруппировка химических элементов, то, что он называет биогенной миграцией химических элементов биосферы, являющейся частью общей миграции элементов биосферы. Эта форма биогенной миграции атомов достигла апогея с появлением цивилизованного человечества и переходом биосферы в ноосферу. Эта форма миграции атомов реализуется в деятельности человека и происходит «под влиянием его жизни, воли, разума в окружающей среде» . 1) В идеях Циолковского о блуждании атомов во Вселенной и идеях Вернадско-го о различных формах миграции атомов, об изменении форм нахождения атомов, о деятельности человека как форме миграции атомов нетрудно заметить известные переклички и совпадения. Однако за этой перекличкой нельзя просмотреть принципиальное отличие, заключающееся в том, что за идеями миграции у Циолковского стоит панпсихический атомизм, т. е. определенная версия «космической натурфилософии», ярко окрашенной в этические тона, а Вернадский стремится остаться на позициях опытного знания и вводит идеи миграции атомов как эмпирические обобщения.

Более того, принципиальное отличие философских установок влечет за собой различную трактовку сущности жизни. У Циолковского налицо одно неявное противоречие: с одной стороны, одушевляя материю, приписывая атому способность к чувствованию и ощущению, он исходит из идеи жизненности материи, пронизанности всего Космоса жизнью, из трактовки Космоса как живого организма, а с другой стороны, он допускает самозарождение жизни на Земле. И наряду с допущением самозарождения он проводит тезис о вечности жизни, о том, что Космос всегда жив, что существуют лишь различные уровни жизненности.

Поэтому Циолковский не приемлет так называемый «принцип Реди», согласно которому живое происходит из живого. Он обращает внимание на то, что «от мертвого ни разу не получили живого. Пока это неопровержимо, но навсегда ли!»

Позиция Вернадского более последовательна. Для него вечность жизни неоспорима. Принцип Реди — живое всегда происходило из живого — является для Вернадского научным основанием изучения явлений жизни. Он отстаивает биогенез, рассматривая все концепции абиогенеза как чисто теологическое, вне- научное объяснение. По его словам, биогенез — единственная форма зарождения живого. Принцип Реди трактуется в статье «Начало и вечность жизни» как «важная и глубокая основа слагающегося нового научного мировоззрения будущего» .

В пределах физических и химических явлений, проанализированных современным научным знанием, принцип Реди является, по Вернадскому, неоспоримым. Вернадский обращает внимание на роль дисимметрии в появлении и течении жизни и на различие между живым и косным веществом. Различие между живым и косным веществом, в принципе не допускаемое в гилозоизме, является одним из важнейших обобщений, осуществленных Вернадским. Разумеется, он отмечает существование «промежуточных» форм вещества — биогенного и биокосного вещества, изменение косной материи в деятельности цивилизованного человечества. Но все это не снимает принципиального отличия живого и косного вещества и по их морфологии, и по их химическому составу, и по пространственной топологии, различия в состояниях пространства нашей планеты и пространства, занятого живыми организмами.

Вернадский стремился не выходить за пределы научного знания, за пределы научно конструируемого космоса. Поэтому для него принципиально невозможны рассуждения о Космосе вне и независимо от биосферы, рассуждения, выходящие за пределы налично данной реальности биосферы и действия в ней космических сил. «Все передается нам через биосферу. Выше и ниже ее человек может проникнуть только логическим путем, разумом. Через нее он охватывает космический мир, преломленный в биосфере. <...> В сущности человек, являясь частью биосферы, только по сравнению с наблюдаемыми на ней явлениями может судить о мироздании. Он висит в тонкой пленке биосферы и лишь мыслью проникает вверх и вниз» В этих словах выражены основные методологическая и философская установки Вернадского, не допускающая рассмотрения космоса как такового вне реальности, данной в биосфере, позиция, вводящая в исследование Космоса новую размерность — научный разум человечества. Он проводит позицию, согласно которой наши знания о Космосе ограничены исторически обусловленными формами научного постижения биосферы, а все рассуждения, выходящие за пределы научного опыта, представляют собой натурфилософские построения и спекулятивную метафизику. Эта позиция Вернадского весьма созвучна идее, высказанной Энгельсом: «Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения»2. Позиция Вернадского, если прибегнуть к этой формулировке, может быть выражена следующим образом: космос есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается поле зрения биосферы и ее высшей формы — ноосферы, поле зрения научного знания и человеческой практики.